Я – Малала

Помимо студентов, в мечети находились боевики, имевшие опыт сражений в Афганистане и Кашмире. Вместе с учащимися медресе они забаррикадировались в бетонных бункерах, завалив входы мешками с песком. Встревоженные родители девушек собрались на улице вокруг мечети. Они разговаривали со своими дочерями по мобильным телефонам и умоляли их прекратить сопротивление. Девушки отвечали, что предпочитают погибнуть, ибо учителя объяснили им: нет ничего прекраснее участи мучеников за веру.

На следующий вечер из мечети вышла небольшая группа девушек. Среди них прятался Абдул Азиз, одетый в паранджу и женское платье. Его дочь вышла вместе с ним, но жена и младший брат остались в осажденной мечети вместе со студентами, решившими сражаться до конца. Военные и боевики, находившиеся в мечети, время от времени обменивались автоматными очередями. Помимо автоматов, у боевиков были самодельные взрывные устройства, сделанные из бутылок из-под спрайта. Осада закончилась 9 июля, после того, как один из командиров правительственных войск был убит снайпером, расположившимся на вершине минарета. Это вывело военных из терпения, и они начали штурм.

Хотя операция была проведена с большим шумом, ее назвали операция «Тишина». Никогда прежде столица Пакистана не видела таких жарких битв. Военные в течение многих часов обыскивали все помещения мечети. Наконец они обнаружили бункер, где скрывался Абдул Рашид и его сторонники, и уничтожили их. К вечеру 10 июля операция была закончена. Количество убитых превышало сто человек, причем среди них было множество подростков. Газеты публиковали шокирующие фотографии – мертвые тела в лужах крови, посреди битого стекла и обломков. Все мы с ужасом следили за этими трагическими событиями. Некоторые учащиеся медресе были родом из Свата. Никто не мог понять, как подобное могло случиться в самом центре столицы. Как можно было разрушить мечеть? Для нас всех мечеть являлась святым местом.

Штурм Красной мечети сделал сватских талибов еще более агрессивными. 12 июля – я хорошо запомнила дату, потому что это был день моего рождения, – Фазлулла выступил по радио, и речь его была полна ярости. Он проклинал тех, кто штурмовал мечеть Лал Масджид, и призывал отомстить за смерть Абдул Рашида. В заключение он объявил войну пакистанскому правительству.

Ситуация становилась все напряженнее. Фазлулла был полон решимости воплотить свои угрозы в жизнь. Поддержка, которой пользовалось движение Талибан, после штурма мечети Лал Масджид лишь усилилась. Через несколько дней талибы напали на армейскую колонну, двигавшуюся в направлении долины Сват, и убили тринадцать солдат. Протест против действий правительства охватил не только Сват. Свое недовольство выражали племена, населявшие район Баджаур, резко возросло количество террористов-смертников. Лишь один луч надежды сиял во мраке – стало известно, что Беназир Бхутто возвращается в Пакистан.

Американцев очень тревожило, что их союзник генерал Мушарраф не пользуется в Пакистане популярностью и не способен оказать эффективное сопротивление Талибану. Они предложили генералу план разделения власти, согласно которому он должен был снять военную форму и стать штатским президентом, которого поддерживает партия Беназир Бхутто. Чтобы заручиться этой поддержкой, он должен был снять с Бхутто и ее мужа все обвинения в коррупции и провести выборы. Никто не сомневался, что в результате выборов Бхутто станет премьер-министром. При этом ни один из жителей Пакистана, включая моего отца, не верил, что этот план сработает. Мушарраф и Беназир слишком сильно ненавидели друг друга.

Беназир покинула страну, когда мне было всего два года, но отец много рассказывал мне о ней, и теперь я с нетерпением ожидала ее возвращения. Мысль о том, что премьер-министром Пакистана снова станет женщина, приводила меня в восторг. Благодаря Беназир девочки, подобные мне, смогли мечтать о том, чтобы стать политиками. Она служила нам вдохновляющим примером. Люди связывали с ней надежды на конец диктатуры, для всего мира она стала символом зарождающейся в Пакистане демократии. Беназир была единственным политическим лидером, открыто выступающим против боевиков, она даже предложила помощь американцам в поимке бен Ладена.

Разумеется, некоторым людям все это не нравилось. В октябре 2007 года все мы смотрели по телевизору репортаж о возвращении Беназир. Затаив дыхание, мы наблюдали, как она сошла по трапу самолета в аэропорту Карачи и вступила на пакистанскую землю после девятилетнего изгнания. По лицу ее текли слезы. Когда она ехала по улицам в открытом автобусе, тысячи людей приветствовали ее. Многие из них специально приехали из дальних концов страны, некоторые взяли с собой детей. Люди выпускали в воздух белых голубей, один из них сел на плечо Беназир. Толпа, заполнившая улицы, была такой густой, что автобус полз еле-еле. Мы не досмотрели репортаж до конца, так как поняли – он будет длиться несколько часов.