Я – меч, я – пламя!

Р.S. Как нам стало известно, перед отъездом в Берлин Лев Троцкий отправил своим сторонникам в Советском Союзе следующее указание. При аресте любой из его последователей должен на допросах оговорить всех знакомых ему специалистов и руководителей, не имеющих к нему и троцкистской организации никакого отношения. Оговаривая ключевых специалистов и руководителей, троцкисты будут стремиться нанести максимальный ущерб промышленности и РККА. Следует обратить на это внимание НКВД.

Р.Р.S. Месторождения алмазов с кимберлитовыми трубками кроме Якутии имеется также в Архангельской области. Примерно сто километров на север, северо-восток от Архангельска. Можно попробовать предложить Германии совместную разработку в обмен на моторы, станки и т. п. Зная острую потребность Германии в технических алмазах, стоит предположить, что реакция ее руководства на такое предложение лучше любой разведки продемонстрирует ближайшие планы этой страны.

Глава 5

Перечитав еще раз лежащее на столе письмо и пересмотрев эскизные наброски, Сталин долго ходил по кабинету и пытался унять раздражение.

В этом письме вождя раздражало многое. Во-первых, противоречие между очевидной небрежностью и торопливостью, с которой оно было составлено, и масштабностью поднятых в нем вопросов. Во-вторых, противоречие между знанием того, чего никто в мире знать не мог, и совершенно нелепыми ошибками. Особенно возмутило вождя описание месторождения алмазов.

Вспомнилась автору письма такая мелочь, как новое месторождение алмазов, решил написать, пока помнит, а то ведь до следующего письма и запамятовать можно! Такие приписки уместны только в письмах к хорошим знакомым и совершенно недопустимы в докладных записках! Но не это было самым раздражающим.

В торопливости написанного, в схематичности изложения, в количестве поднятых тем, часто лишь грубо намеченных и бессистемно изложенных в виде тезисов, чувствовалось неумолимое дыхание уходящего времени. И предыдущие письма касались в первую очередь приближающейся войны. И в самом первом из них, и в последующих называлась приблизительная дата: сороковой – сорок первый год. Но в этом письме впервые совершенно отчетливо ощущался страх автора не успеть, и он наложился на то же чувство, которое постоянно гнал от себя Сталин: чувство неподъемности поставленной перед страной задачи. Ощущения дней, мчащихся мимо, дней, которых постоянно не хватало для того, чтобы разогнать локомотив и, вдыхая бьющий в лицо упругий воздух, сказать самому себе: «Вот теперь порядок, пусть только попробуют!»

Накопившееся раздражение требовало выхода.

– Соедините меня с Ворошиловым.

– Клим, пятая мехбригада – одна из лучших в Белоруссии, правильно я думаю?

– …

– Звони им, подымай по тревоге, командуй выдвинуться полным составом в юго-восточном направлении и занять позиции возле населенного пункта. Пункт назначения выбери сам, километрах в ста от места дислокации. Пусть составят полный отчет обо всех неполадках, возникших во время марша, по минутам. С ними поедут наблюдатели от НКВД. Сравним отчеты, сам знаешь, со стороны видней. Сейчас у нас четырнадцать сорок восемь. Будем считать, что сигнал тревоги получен в пятнадцать ноль-ноль. Командуй.

Сталин тут же потребовал у Поскребышева соединить его с Ежовым.

– Товарищ Ежов, в пятнадцать ноль-ноль пятая мехбригада будет поднята по тревоге и совершит учебный марш в заданном направлении. Приставьте к ним несколько своих товарищей в качестве наблюдателей. Их отчет передадите мне. В действия командования не вмешиваться… Да, пока все. Действуйте… Соедините меня с Артузовым… Товарищ Артузов, у вас готов список отличившихся в последнем деле?

– …

– Когда вы сможете его предоставить?

– …

– Хорошо, жду вас… Соедините меня с товарищем Лютовым… Здравствуйте, товарищ Лютов. Как обстоят у нас дела с новым радиозаводом?