Я медленно открыла эту дверь

Мы гуляли по старому Ботаническому саду, говорили о жизни и профессии, она объясняла, что это редкая удача в тридцать девять лет и т. д. Я как-то слабо пыталась аргументировать свой отказ, пока не нашла точного мотива: эта должность трансформирует личность, и я не готова поступиться ею ради карьеры. Я была не вполне уверена в себе, но, вероятно, в отличие от Людмилы Владимировны с ее опытом страшно переживала отказы авторам. До депрессии. И противостоять Ине мне было не под силу. При всей любви и уважении к ней она бывала очень жесткой – порой немотивированно. Людмила Владимировна всё про это понимала, пыталась меня уговорить «не включаться на сто процентов», но в конце концов сдалась, поддержала меня, даже похвалила за твердость позиции.

Вскоре я ушла из объединения и уехала в Израиль.

Это было для меня очень тяжелое время. Мы переписывались с Людмилой Владимировной, и невозможно переоценить, что для меня значили ее письма и поддержка. Особенно когда я решила вернуться. Ее слова «Леночка, не бойтесь возвращаться, это не стыдно. Значит, вам нужен был этот урок» стали решающими.

Людмила Владимировна была в числе первых, к кому я неслась на встречу по возвращении. Мы увидели друг друга издалека, и, когда обнялись, она сказала: «Как хорошо, что вы вернулись! Вы сейчас не бежали, а летели над землей!»

Елена Чухрай

Редактор кинообъединения «Зодиак» (киностудия имени Горького), киностудии «ТТЛ», киностудии «НТВ-ПРОФИТ». Директор актерского агентства.

Думаю, в жизни каждого человека бывает встреча, которая если не определяет судьбу, то задает вектор, систему координат, направление движения. И в моей жизни случилась такая встреча.

Это был 1989 год. Начало перемен в российском кинематографе. На «Мосфильме» и студии Горького вместо старых объединений, существующих на протяжении десятилетий, стали образовываться первые негосударственные киностудии. Я в это время пыталась устроиться на работу и случайно узнала, что режиссер Ина Туманян ищет редактора в свою студию «Зодиак».

Я решила рискнуть, и – о, чудо! Меня приняли!

Сегодня я убеждена: моя неслыханная удача заключалась не в том, что я сразу после ВГИКа получила должность редактора, а в том, что попала на студию, где художественным руководителем была Инесса Суреновна Туманян, а главным редактором Людмила Владимировна Голубкина.

Встреча с ними оказалась очень важной для меня. Жизнеобразующей. В профессиональном и в человеческом плане. Когда я стала работать самостоятельно, открыла актерское агентство, не было дня, чтобы я их не вспоминала. Как только возникали проблемы или трудности, в памяти тут же всплывали их советы и наставления. Все мои профессиональные знания и умения, моё отношение к делу, которым я занималась, – это всё я получила от них, от Голубкиной и Туманян.

Они были очень разные. Туманян – яркая, острая, парадоксальная, энергичная, с цепким взглядом и быстрым умом. Авторитарная, как, впрочем, все режиссеры.

Голубкина – в ее облике было достоинство и благородство и еще… весомость. Она была сдержанна в жестах и эмоциях, всегда держала дистанцию. Но при этом в ней не было ни грамма надменности, напротив, она была очень доброжелательна и располагала к себе. Когда я впервые увидела Людмилу Владимировну, услышала ее голос, ее интонации, спокойные, доброжелательные, я испытала синдром щенка. Мне захотелось лизнуть ей руку и спрятаться за ее спину.

Но, безусловно, у Голубкиной и Туманян были общие, объединяющие их черты. Прежде всего понимание того, что хорошо, что плохо. И это понимание было безупречным. Они были талантливые, мудрые и справедливые. Справедливость – это была их основа, стержень, на который нанизывались их индивидуальные качества.

Хорошо помню свой первый рабочий день, потому что он для меня оказался очень эмоционально насыщенным. Идя на работу, я испытывала легкое волнение, несмотря на то, что была абсолютно уверена, что как нельзя лучше подхожу для работы редактора. Я окончила киноведческий факультет ВГИКа и выросла как-никак в кинематографической семье.

Моя уверенность продержалась чуть больше часа.

Сначала мы смотрели пробы, потом началось обсуждение, и мне первой предоставили слово. В этот момент я с ужасом поняла, что ничего не знаю и не умею. Я чистый лист бумаги. Всё, чему меня учили во ВГИКе, – теория, причем несовместимая с практикой. Как если бы меня подвели к машине и сказали: «Это машина. У нее четыре колеса. Есть двигатель, руль и педали. Садись и выезжай на МКАД».

Удивительно, но меня не погнали с работы поганой метлой, а стали обучать профессии. Учили меня Голубкина и Туманян простым, но очень действенным способом – «кнутом и пряником». Конечно же, за «пряники» отвечала Людмила Владимировна.