Читаем Я - мемуарю! полностью

В 20 часов вечера простой советский студент первого курса специальности ПТЭ-82-1 Иванов Яша (это я), отведав очень популярного в нашей общаге «пакетного супа харчо» блаженно валялся на койке. Меня не волновали, в данный момент, никакие проблемы и я внимательно прислушивался к равномерному гудению желудка, разщепляющего пищу на атомы.

Неожиданно мой кайф был прерван интеллигентным стуком в дверь. Обычно, опасаясь налетов студсоветов, я замок не открывал, а лежал себе на постели и тыкал кукиши в сторону закрытых дверей. Но сегодня стучали как-то необычно, несколько филигранно. Я не мог не открыть. Какая-то неведомая сила, как гигантский магнит, потянула меня к двери… Но как только я откинул щеколду, так в мою комнату буквально вломились три парня и одна комсомолка. Сложившаяся, на мгновение, немая сцена напоминала монументальное полотно народного корякского художника Арона Левинсона «Провал явки германского шпиона». Очарование, охватившее было меня после стука в дверь, спало. В комнате начинался банальнейший шмон и, судя по сноровке, ребята из комитета имели и способности и вдохновение. Каждая «криминальная» находка сопровождалась радостными воплями, сравнимыми разве что с сексуальными криками зеленых мартышек. Что же вызывало такой бурный восторг у Больших Членов ВЛКСМ? А вот что:

Я коллекционировал картонные лейблы от джинсов. И пытаясь, хоть как-нибудь украсить свой быт, наклеивал их на стены. Было очень красиво. Но вот надо же, среди множества «WRANGLER», «SUРER RIFLE» и прочих китов джинсовой индустрии, глазастая комсомолка высмотрела таки этикетку фирмы «MONTANA», которая представляла из себя картонку голубого цвета с изображением лысого орла, в обрамлении из 56-ти флагов всевозможных стран. Среди них, естественно, присутствовал и символ дядюшки Сэма.

«Американский флаг в комнате советского студента!» - раз пятнадцать повторила она, демонстрируя комиссии свою находку. Видимо, это как-то шло ей в зачет, за бдительность. Кстати, этой комсомолке надо отдать должное, - засечь флаг размером 2 х 3 мм, дело не простое. Хотя может быть это всего лишь рефлекс.

ДЛЯ СПРАВОК: Через три флага после американского распологался советский, но этого уже никто, почему-то, не замечал.

Следующей реквизированной вещью оказалась колода игральных карт. Кстати, один из ребят все время вертел в руках фотокамеру типа «ФЭД-5» изыскивал, значит, нужный ракурс. Он разбросал по столу карты и, предложив взять мне пару штук в руки, стал устанавливать на объективе выдержку и настраивать фокус.

Я скромно отказался, сославшись на плохое самочувствие, и еще на то, что это не игральная, а гадальная колода. Тут я спохватился, но было уже поздно. Атеизм был в моде и всякие оккультные действа, типа предсказания будущего, жестоко преследовались. От этого моего ляпсуса у комитетчиков потекли слюни, в предвкушении краткой, но справедливой расплаты, почти такой же, как в запрещенных фильмах про каратэ.

А в это время, прилежный мальчик по имени Витя рылся в моих магнитофонных лентах, пристально изучая надписи на коробках. Он ткнул мне в лицо официальный список запрещенных групп и певцов и конфисковал у меня несколько подозрительных бобин. Затем он включил магнитофон. Меня прошиб холодный пот, - из двух стереоколонок понеслась французкая секс-музыка (да, да! та самая с привздыханиями, чмоканьем и ерзанием по кровати). Не знаю встало ли там что-нибудь у рьяных последователей Павки Корчагина, а вот комсомолочка взбодрилась, глаза ее увлажнились, либидо забурлило - она резким движением поправила лифчик и… категорично изьяла магнитную ленту в свою пользу.

МАЛЕНЬКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ ПО ТЕМЕ:

Пусть читатель не думает, что я использую такие литературные приемы как: гипербола, парабола, преувеличение, маразм и оргазм. Все, что здесь изображено, писано с натуры. А если у кого-то есть сомнения, то Бог ему судья. Но в то время все это не казалось мне смешным и абсурдным. За рекламный снимок, изображающий женские ножки в чулках ГДР-вской фирмы «ELGA», один мой приятель чуть было не вылетел из института, - порнография, знаете ли…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное