Я, Менгск (ЛП)

О проблемах на Корхале говорилось в нескольких репортажах по СНВ. Массовые беспорядки, нападения, а иногда даже и теракты. Но СМИ упорно представляли эти события общественности как ничем не связанные между собой инциденты совершенные психами-одиночками. Но, очутившись дома, Арктур уже ни в чем не был уверен.

– Мой отец как всегда занят, – пробормотал он, оглядываясь вокруг.

Двери зала ожидания открылись, и юноша вышел в переполненный вестибюль. Кругом были озабоченные лица – мужчины, женщины, дети, ожидающие встречи с близкими людьми. Арктур вскинул сумку на плечо и стал всматриваться в собравшуюся толпу, в надежде найти знакомое лицо.

Когда Арктур, наконец, увидел, что искал, то конечно это оказалось совсем не то, чего он ожидал.

– С возвращением, – поздоровался Эктон Фелд, забирая у Арктура сумку.

– Фелд? – удивился Арктур, забыв поприветствовать начальника охраны. – А где моя мать или отец? И Дороти?

– Они на побережье, – пояснил мужчина, – в летней усадьбе.

– Они сами не могли меня встретить?

– Это не безопасно.

Арктур вздохнул. Ему не стоило удивляться, но он лелеял слабую надежду, что родители смогут побеспокоиться и приехать, чтобы возвратить блудного сына в лоно семьи.

Он увидел, что Фелд оценивает его проницательным взглядом.

– Что?

– Ты изменился, – отметил начальник службы безопасности семьи Менгск. – Что-то в тебе не так, как было раньше.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не знаю, что конкретно, но то, что ты выглядишь лучше, это точно.

– Я рад, что ты так думаешь.

Фелд спокойно отнесся к сарказму Арктура.

– Хорошо… Тогда пройдем в машину.

Ангус из окна спальни наблюдал за серебряной машиной, что двигалась по дороге в сторону виллы, и тяжелое чувство сдавило его грудь. Прошло два года с тех пор, как он видел сына в последний раз, но эмоции того дня, когда Кэтрин в слезах рассказала, что Арктур ушел в армию Конфедерации, кипели в нем как никогда сильно. Ангус изо всех сил старался держать себя в руках, когда вспоминал слезы Дороти, зная, что Кэтрин возлагает большие надежды на сегодняшнее примирение семьи. А счастье Кэтрин, для Ангуса было важнее всего в мире. И он надеялся, что сможет провести этот вечер, не ругаясь с заблудившимся сыном.

– Ты готов? – спросила Кэтрин, войдя в спальню. – Он почти приехал.

Ангус повернулся и улыбнулся супруге.

– Я не знаю готов ли я, но в любом случае идем.

– Пожалуйста, Ангус, – взмолилась Кэтрин, – ты обещал!

– Я знаю, – сказал он, протягивая ей ладонь. Она прошла через комнату и взяла его за руки. – Но я не могу забыть, какую боль он причинил тебе. Какую боль он причинил нам всем.

– Ты должен. Арктур твой сын.

– Но вступление в армию… – сказал Ангус, качая головой. – Из всех способов, которые он мог выбрать, чтобы меня разочаровать...

– Прекрати, – сказала Катерина, тоном, который предупредил Ангуса, что он ходит по краю пропасти – Он наш сын, и мы будем приветливы с ним, несмотря ни на что. Ты понял меня?

– Конечно, дорогая, но этот парень выводит меня из себя.

Кэтрин улыбнулась.

– Никто не может ранить нас сильней, чем люди, которых мы любим.

– Особенно семья, – сказал Ангус.

– Особенно семья, – согласилась Кэтрин. – Они бы не расстраивали нас так, если бы мы не любили их.

– Согласен, – сказал Ангус. – Где Дороти?

– В своей комнате.

– Она спустится вниз?

– Пока нет, – расстроено сказала Кэтрин. – Она закрылась в комнате вместе с Понтием и сказала, что не хочет видеть Арктура.

– Я не понимаю, почему она может избежать всего этого, а я нет, – проворчал Ангус.

– Ты серьезно дуешься из-за того, что тебе надо что-то делать, а шестилетней девочке – нет?

– Нет, конечно, но...

– Тебе должно быть стыдно, Ангус Менгск, – сказала Кэтрин. – А сейчас пошли. Нам пора спускаться.

– Хорошо, – сказал Ангус, глубоко вздыхая и поправляя жилет, – как я выгляжу?

– Как отец, – улыбнулась Кэтрин.

Машина въехала во двор поместья и остановилась. Арктур вылез как раз в тот момент, когда мать и отец появились на верхних ступеньках парадного крыльца. Отец в строгом, без единого пятнышка, ладно скроенном костюме пепельно-серого оттенка, с эмблемой в форме головы волка на груди, а мать в фиолетово-синем элегантном платье.

В воздухе стояла свежесть, и пахло соленой водой. Со стороны океана тянуло приятным холодком. Арктур заметил пятерых вооруженных охранников стоящих в тени внутреннего двора. Молодой человек остановился перед родителями, широко развернув плечи и пытаясь по лицам родителей прочитать их чувства. Мать тепло улыбнулась ему, и, Арктуру показалось, что даже в строгих чертах отца, проскользнул слабый намек на приветствие.

Эктон Фелд прошел мимо него, неся сумку, и молодой человек последовал за ним.

Как только Арктур поднялся на первые ступени, Кэтрин спустилась и обняла его. Отринув все мысли о сдержанности, она заплакала, и слезы покатились по ее щекам.

– Арктур, дорогой... – сквозь слезы воскликнула она. – Так хорошо, что ты дома! Мы так сильно по тебе скучали!