Я могу быть лучшей версией тебя

— Я хочу тебе ее купить! В качестве подарка за то, что приютила свою ужасную маленькую сестренку.

— Хорошо! — улыбнулась я.  Я уже знала, куда ее поставлю.

Когда мы добрались до дома после ужина, я увидела штук десять коробок на крыльце.

— Я немного переборщила, — виновато сказала она.

— Ерунда! Ты поступила в стиле Тессы.

Мы рассмеялись и отнесли их внутрь. Я развернула свою маленькую копию Спейс-Нидл и поставила ее на каминную полку. Мы вместе распаковали мою новую гостиную на кухонном полу, передавая друг другу бутылочку просекко. Да, теперь я такая.

Глава 17. Сигареты

Она сидела на заднем дворе, покуривая сигарету, положив локти на колени. Я не знала, что она курила, и никогда не чувствовала запах табака рядом с ней. Мерси не было видно рядом с ней — наверно, она уже спала. Я не знала, стоит ли мне дойти до входной двери и позвонить, но тогда она не услышит звонка, а разбудить Мерси мне не хотелось. Я решила войти через садовую калитку, которая была увита ветками ежевики. Шипы впились мне в руки, когда я попыталась нащупать щеколду. Джолин заметила меня, когда мне удалось совладать с щеколдой и я оказалась на ее заднем дворе, но не улыбнулась и никак не обозначила мое присутствие. По моей спине пробежал холодок.

— Джолин? — неуверенно подала я голос. — С тобой все в порядке?

Ответа не последовало. Я сделала еще пару шагов вперед. Теперь я могла различить тяжелый запах сигарет. У меня от них сразу начинала болеть голова.

— Джолин... — повторила я. Теперь я стояла всего в каких-то трех шагах от нее. Ее глаза внезапно встретились с моими, и я увидела в них искреннее удивление.

— Фиг, ты меня так напугала! — наконец сказала она, потирая лоб.

— Что ты здесь делаешь? Где Мерси и Дариус?

Джолин отмахнулась, а в мою сторону полетело облако дыма.

— Они поехали к матери Дариуса на выходные, она живет в Олимпии.

— Понятно, — сказала я, усаживаясь рядом с ней. — А ты почему не поехала?

— Потому что его мать — сука.

—Ясно... Что же сказал Дариус на то, что ты не поехала?

Она потушила сигарету о цемент крыльца и посмотрела на меня воспаленными глазами.

— Разве это важно?

На это я могла дать миллион разных вариантов — да, это важно. Брак означает компромисс. Когда ты за кого-то выходишь замуж, ты также выходишь замуж за всю их семью. Но что-то мне подсказывало, что от моего мнения никому ни жарко, ни холодно. Ни сейчас, ни когда-либо.

— Вы поссорились? Ведь ты из-за этого...

— Пью и курю? — закончила мою фразу Джолин. — Нет, Фиг. Вообще-то, я это делаю время от времени, и с Дариусом и нашей ссорой это никак не связано.

Мне стало обидно. Меня отчитали как малое дитя.

— Тогда я пойду, — сказала я, вставая. Ее взгляд смягчился, и она схватила меня за руку.

— Извини. Вот, возьми! — она зажгла сигарету и протянула ее мне. Она была длинная и тонкая, такую могла бы курить Стервелла де Виль (прим.пер. — главная антагонистка фильма «101 далматинец». Злая, жестокая женщина с эксцентричными манерами и любовью к курению). Я уже хотела ей признаться, что не курю, но она этой сигаретой задабривала меня, и мне хотелось послушать, что она мне еще расскажет. Она зажгла еще одну, на этот раз для себя. На ее губах была ярко-красная помада. Ездила кудато сегодня? Я не слышала ее машину. На ней были рваные черные джинсы и черные ботинки. Думаю, только эмо или суицидальные девочки (прим.пер. — непрофессиональные модели — представительницы «альтернативной красоты», характеризующиеся обилием татуировок, пирсингом, экстремальным макияжем, стилем на стыке пин-ап, панка, готики и рокабилли) смогли бы выйти из дома в таком образе. Я затянулась и сразу начала кашлять. Что за гадость!

— Я хочу быть твоей подругой, — вдруг сказала я. — С друзьями, которых видишь каждый день, непросто разговаривать, о чем-то серьезном — они тебя осудят и ваши отношения станут нелепыми.

Она посмотрела на меня с интересом, поэтому я продолжила.

— Но если у тебя есть сосед, кто-то на нейтральной территории, с кем можно все обсудить или просто высказаться, — было бы здорово!

Ее каменное лицо смягчилось. Она поправила сигарету в моих пальцах. Я снова затянулась, но в этот раз мне уже не хотелось выкашлять все мои легкие. У меня стала кружиться голова.

— Я люблю Дариуса. Мы выбрали друг друга.

Мне хотелось услышать больше, но продолжения фразы не последовала. Я стала крутить сигарету в руках, пока не обожглась. Посасывая место ожога, я размышляла, просидим ли мы так в тишине всю ночь или мне следует что-то сказать.

— Есть ли какое-то «но»? — наконец отважилась я.

— Нет, — ответила она. — Просто моногамия мне нелегко дается.