Я, мои мужья и их любовницы

— Ты не возражаешь, если я буду называть тебя Ангелом? — тихо уточнила я, помня о том, что Молния разговаривает, а значит, мой новый друг тоже может.

Заметив отчетливый кивок небольшой головой, я прикусила нижнюю губу, сипло выдыхая. Я определенно родилась под счастливой звездой.

— В скором времени он не заговорит, — спокойно заметил мужчина. — Для того чтобы вывести из вашего организма действие запрещенного зелья ему понадобилось много сил и сейчас он очень ослаблен. Думаю, где-то с полгода, а то и год, ваш фамильяр будет больше похож на обычное дикое животное.

Стиснув зубы, услышав монолог этого… коновала, я гневно посмотрела на мужчину. Говорит так, будто Ангел его совершенно не понимает. Как будто табуретку обсуждает. К тому же, если Ангел пострадал, помогая мне, то я сделаю все, что только смогу, чтобы помочь ему восстановиться.

— Аделаида…

Вздрогнув от неожиданности, я посмотрела в сторону двери, сразу же находя взглядом осунувшегося Чарльза и за ним не менее осунувшегося Джона. Оба мужчины смотрели на меня взглядами побитой собаки, при этом, не скрывая облегчения, которое буквально сквозило в их глазах. Показывая, что я дорога им… двоим.

— Аделаида… — снова пробормотал Чарльз и подошел к кровати.

Джон тоже зашел в комнату, но стоял возле двери и, не мигая, смотрел на меня, словно не мог насмотреться. М-да, а мне-то чего так неудобно? Чувствую себя, по меньшей мере, каким-то падишахом. И это при том, что я своего согласия ни на что не давала.

— Как ты? — вывел меня из моих бредовых катакомб мыслей, тихий вопрос Чарльз.

— Лучше…

— Прости, — хрипло выдохнул мужчина и нерешительно накрыл мою руку своей рукой. — Я должен был подумать о том, что они захотят навредить тебе. Это моя вина…

— Прекрати, — тихо попросила я. — Главное, что все обошлось. А этот… инцидент будет для нас уроком.

— Ты права, — гулко проговорил любимый мужчина, с обожанием смотря на меня. — Я больше никогда не совершу подобной ошибки.

Улыбнувшись уголком губ, я согласно кивнула. Да и некого мне было винить, ведь в первую очередь расслабилась я сама. Выбилась из сил и решила, что весь мир подождет, пока я приду в себя. Увы, мир не подождал. Даже наоборот, подсунул свинью в самый неподходящий момент. Впрочем, был ли вообще подходящий момент?

Потому, все что случилось, все переживем, забудем и будем жить прекрасно дальше.

— Что с этими…? — уточнила я, даже не пытаясь назвать индивидуумов «мужьями». Язык попросту не поворачивается. Прилип к небу.

— Ты их больше не увидишь.

— Они… мертвы?

— Нет, они под стражей и скоро отправятся на каменоломни. Будут отмаливать свои грехи.

Кивнув, чувствуя, как каменная плита свалилась с плеч, я тихо выдохнула. Вот и хорошо. Даже прекрасно. Смерти я им не желала, по крайней мере, пока мне ничего не угрожает. Да и не хотелось бы мне, чтобы родного отца Мэтью убили. Пусть уж лучше будет живой и обдумает все, что успел натворить. Конечно, вдали от сына, но все-таки.

— Госпожа Аделаида! — воскликнула со слезами на глазах Каталана, бронепоездом заходя в комнату. — Какое счастье!

Едва не расталкивая всех на своем пути локтями, Каталана подобралась ближе ко мне и сев рядом, поставила на свои колени поднос, сразу же начиная меня кормить, словно маленького ребенка, приговаривая, что мне нужны силы. Кажется, она сильно переволновалась. Особенно, если учитывать тот факт, что меня она даже слушать не стала и вела себя, как обеспокоенная мама.

Ладно уж, мне не жалко. Да и меня она, скорее всего, и воспринимает, как своего ребенка. Пусть взрослого, но не менее любимого. Впрочем, о чем я, Каталана единственная, кто всегда заботился об Аделаиде, что прошлой, что обо мне.

— Все-все, я больше не могу… — мягко рассмеялась я. — Спасибо.

— Я позже еще принесу, вам нужны силы. Три дня без сознания проваляться — это не шутки!

— Три дня? — пораженно выдохнула я, сразу же вспоминая о Мэтью.

Мы же договорились с сыном, что будем каждый вечер общаться. А сейчас что? Вдруг он подумал, что я забыла о нем? Это же ребенок! Он мог с легкостью придумать себе что-то.

Я же только смогла найти маленькую ниточку понимания между нами…

— Аделаида, милая, почему ты плачешь? — переполошился до этого почти умиротворённый Чарльз.

Я плачу?

— М-Мэтью…

— Не беспокойся, я все объяснил ему, — быстро проговорил Чарльз, и я нахмурилась, внимательно посмотрев на мужчину. — Не переживай, я сказал, что твой переговорный артефакт сломался и несколько дней ты не сможешь говорить.

— Спасибо, — кивнула я, облегченно выдохнув.

Конечно, Мэтью нужно будет рассказать обо всем, но не так. Да и к чему ребенку знать, что только обретенная мама едва не превратилась в послушную куклу отца? Нет уж, я сама после аккуратно обо всем расскажу. Постараюсь сделать так, чтобы не ранить его еще сильнее.

Почувствовав, что силы заканчиваются, я прикрыла на несколько секунд глаза. Снова спать мне категорически не хотелось, пусть организм и требовал. Что-то необъяснимое грызло изнутри, подсказывая, что я еще не все знаю. Или не необъяснимое?