Я, мой убийца и Джек-потрошитель

Сама не знаю зачем, я присела на кровати – и только тут почувствовала, как болит все тело. Впрочем, физическая боль была так слаба в сравнении с болью душевной, что я сумела мысленно отрешиться от нее.

Сунула ноги в тапочки и нетвердой поступью, шаркая, пошла по квартире.

Добралась до туалета, потом – до ванной. Из зеркала на меня посмотрело нечто. Правый глаз заплыл, хотя уже видел неплохо, на подбородке синяки меняли цвет на зеленый и кое-где на желтый, на шее совсем свежая полоска пластыря. Откуда бы? Я не помнила, когда его меняли. Волосы спутались, торчали как бог на душу положит, лицо бледное, губы бескровные. «Красота», что сказать.

Я сумела дошаркать до дивана в гостиной, шлепнулась на него и тут же взвыла от боли. Ну, привет, пульт! Включила плазменную панель, чтобы убить гнетущую тишину.

– Слабые проблески человечности еще встречаются на этой бойне, которая некогда была известна как цивилизация.

Я переключила канал.

– И ты попала к настоящему колдуну. Он загубил таких, как ты, не одну*.

Снова переключила.

– Чемпионкой ее сделал характер.

Еще щелчок.

Звук сирены. Репортаж с места происшествия – аварии.

Я снова приподняла пульт для переключения, но рука безвольно упала.

– Двое мужчин на внедорожнике «Ауди» врезались на полном ходу в столб, – говорили за кадром.

Я бы не проявила интереса, если бы в памяти не всплыло, что Государь ездит именно на «Ауди». У него встреча, значит, он не один.

Камера показывала покореженный металл, лужу крови на асфальте со стороны водительского сиденья, фонарный столб…

Я почувствовала, как дрожу. Дрожь в секунды перешла в озноб. Даже зубы постукивали.

– Пассажир скончался на месте, водитель умер в карете скорой помощи, не приходя в сознание.

О господи!

– При погибших были документы. Ими оказались…

(Да кем «ими»?! Документами?! Всегда ненавидела за подобные ляпы наше телевидение).

Дальше называли имена, которые ни о чем мне не говорили. Я вцепилась в подлокотник дивана, но перестала дрожать. Надо же, до чего можно дофантазироваться после попытки изнасилования. Почувствовала, как мышцы отпускает.

На экран вывели фотографии погибших – и я завизжала. Это были они! Они! Они!!! Те два скота, что избили меня и пытались изнасиловать. Толстый и кавказец.

– Больше никто не пострадал.

***

Узкое бревно чуть покачивалось взад-вперед. Я сидела у замерзшей реки, недалеко от места, где увидела тех двоих. Боролась с воспоминаниями. На одной из лекций Государь как бы между прочим упомянул, что негативные воспоминания можно удалить тем же приемом, что и карму. Конечно, человек ничего не забудет, но эмоциональная составляющая поблекнет, облегчая жизнь.

Не могла уверенно сказать, получилось ли – я пробовала впервые – но время покажет.

Восстановив энергетику после сложных манипуляций с сознанием, эфиркой и потоками, я ощутила давление в затылке. Черт! Все это время кто-то за мной наблюдал, а я и не почувствовала. Резко обернулась – Государь.

Государь стоял, прислонившись к многолетнему тополю, и ждал, пока я закончу.

– Как вы меня нашли? – крикнула я, торопливо вскакивая с бревна.

Перепрыгнула мертвый ствол и зашагала к своему спасителю.

– Молча, – хмуро бросил Государь, когда я поравнялась с ним.

Я только хмыкнула.

– Душин, – смилостивился он.

– Будто это все объясняет.

Я мотнула головой в сторону дома. Некромант кивнул, и мы пошли по утоптанной тропинке.

– Душин – поисковик. Один из сильнейших, – снизошел до объяснений профессор.

– Поняла, – кротко прошептала я.

Поняла я, что Государь, вернувшись, не застал меня в квартире. Не знал ни где я, ни что со мной. Позвонил Душину, чтобы тот сказал, где меня искать, то ли повесившуюся, то ли сиганувшую с крыши дома.

– Извините, – еще тише промямлила я.

– Ну да, могла бы и записку оставить, – почти ядовито проговорил Государь.

Несколько секунд мы шли молча. Профессор остановился у того самого сугроба, где эти двое чуть было – ну, вы поняли – и испытующе поглядел на меня, ожидая реакции. Безжалостный негодяй.

– Хорошо, пойдем. Тебе удалось, – заключил он.

«Конечно. Раз я не бьюсь в истерике, удалось», – злобно подумала я, но промолчала, с трудом поспевая за мучителем.

Пока шли к дому и поднимались в квартиру, Государь успел рассказать, что подобрал мои пиджак, электрошокер и линзу времени в тот же вечер. В линзе скопилось еще три года, чему я несказанно удивилась. Не думала, что Энни Чепмен могла протянуть в девятнадцатом веке так долго с ее-то здоровьем. Государь только пожал плечами на мою реплику. Велел не беспокоиться о порванных и испорченных вещах. Я могу найти по Интернету замену для них, курьер привезет, я все померю, выберу, а Государь оплатит. Я хотела возразить, но не рискнула, вспомнив его безапелляционный тон:

«Пока вы работаете на меня и не делаете глупостей, я несу все расходы и забочусь о вашем физическом и психическом здоровье».

С удивлением поняла, что Государь теперь обращается ко мне на ты, а не на вы. Надо же, а раньше не заметила: не до того было.