Я, мой убийца и Джек-потрошитель

А заинтересовало меня вот что. Подобная «неприятность» случилась с герцогом Кларенсом, наследником британского престола, незадолго до выхода повести. Могла ли история внука королевы Виктории, герцога Кларенса, просочиться за пределы королевской семьи и ее окружения и вдохновить Конан Дойла на написание повести и создание образа незабываемой Ирэн Адлер? Или же это просто невероятное совпадение?

Приведу историческую справку.

В 1890 году герцог Кларенс посылает Джорджу Льюису, выдающемуся адвокату, письмо, где рассказывает, что его шантажируют две дамы низкого происхождения: некая мисс Ричардсон и «другая леди», имени которой герцог не называет. Оказывается, Кларенс скомпрометировал себя, написав этим дамам несколько писем. И теперь его неосторожная откровенность на бумаге – предмет шантажа.

Адвокату удалось уладить дело с мисс Ричардсон, заплатив за письма 300 фунтов. А вот «другая леди» оказалась менее сговорчивой. Герцогу Кларенсу пришлось посылать к ней не только адвоката, но и некоего друга. Дело было улажено.

Конечно, и королева, и общественность с большим неодобрением отнеслись бы к связям герцога с подобными женщинами, если бы узнали о них, что Кларенс прекрасно понимал.

А я, в свою очередь, не могу пройти мимо такого совпадения. Стала ли история с письмами герцога Кларенса отправной точкой в написании повести «Скандал в Богемии»? Могла ли «другая леди» быть прообразом Ирэн Адлер? У Конан Дойла спросить невозможно. И выводы делать, конечно, не мне. Но не провести параллель выше моих сил.

К вечеру четверга я написала полный отчет об убийстве Мэри Энн Николс, занявший на компьютере четырнадцать страниц мелким шрифтом. Да, с Мартой Тэбрем было намного проще: картина ее смерти не вызывала столько вопросов у полиции и медэкспертов. Как убивали Николс, доподлинно не знают до сих пор. Сколько исследователей, разбиравших отчеты полиции и медиков, столько и мнений. Ладно, я-то все скоро сама увижу. Только бы живой остаться. У меня не будет и минуты на колебания, потому как Николс нашли еще теплой, и не факт, что мертвой, да еще на улице, а не в темном подъезде. Даже врач, прибывший на место преступления, не понял, умерла ли Николс или вот-вот отдаст богу душу. Может, послать все к чертовой матери? Но Судар назначил путешествие на завтра, а я физически не успеваю подобрать другую жертву и с наскока вникнуть в уйму новых документов и систематизировать сведения. А чем меньше информации, тем опасней путешествие. Осторожность прежде всего. Решено. Планы остаются прежними.

Я стояла у окна, смотрела на заледеневший от нулевой температуры двор, на фонарь, освещавший вечерами и ночами мою комнату, на голые деревья, ветви и сучья которых под искусственным освещением отбрасывали на асфальт тени, напоминавшие искривленные изуродованные кости рук и пальцев. Мертвая природа.

Потерла переносицу, соображая, что еще надо сделать до завтрашнего путешествия.

Перед глазами всплыло идеально красивое лицо Катерины, откровенничавшей о намерении переспать с Игорем. Я попыталась прогнать воспоминания прочь, но фантазия пошла дальше, подкидывая картинки хоть и пикантные, но уж точно не мо́гущие привести меня в восторг. Игорь с другой. Целая палитра чувств: гремучая смесь брезгливости, ревности, влюбленности и ненависти. Жгучие эмоции. Захотелось отойти от окна и швырнуть стул в стену что есть сил. Но Игорь того не стоит. Не стоит, я сказала!

Хорошо бы щелкнуть пальцами и разлюбить, перестать мучиться. Ну, или влюбиться в кого-то другого. Клин клином вышибают.

– В кого? – спросил безэмоциональный бесполый голос в моей голове.

Когда с матерью происходит подобное, она искренне верит, что к ней обращаются высшие силы. Чушь собачья! Это подсознание – всему есть рациональное объяснение.

«Да в кого угодно», – неосторожно подумала я и вжала голову в плечи. Суеверный страх возобладал. По опыту знаю, что подсознанию надо давать очень точные и понятные задания, иначе оно толкует, как ему вздумается, а жизнь наполняется малоприятными событиями, исполняющими тайное желание самыми извращенными способами. Недаром говорят, будьте осторожней с желаниями: они могут сбыться.

– Точно? – подсознание никогда не удивляется и не посмеивается. Оно либо дает ответ, либо задает вопрос.

– Да, но обязательно взаимно, – ответила я уже вслух, рассудив, что все лучше, чем страдания по Вильянову.

Кстати, о желаниях. Почему, если моей жизни может грозить опасность, я до сих пор не вложила в подсознание и эфирное тело программу, направленную на себя и окружающих? Нужно же время, чтобы она сработала. В конце концов, создание таких программ и внедрение их в реальность – мой основной магический талант.

Поразмыслив некоторое время, бродя в темноте комнаты от окна к двери и обратно, я решила поставить программу на жизнь, физическое и психическое здоровье. Ведь история, в которую я впуталась, для обычного человека вообще невообразима. Надо работать.