Я, мой убийца и Джек-потрошитель

– И это была моя ошибка. Извините, – сухо сказал профессор. – Эту, как вы выразились, пигалицу пускать ко мне в любой день, в любое время дня и ночи. На нее не распространяются никакие запреты.

Консьерж-охранник опустил глаза вниз, на наши сцепленные руки, попытался сдержать ухмылку – не получилось, хмыкнул, достал из нагрудного кармана спецовки пачку сигарет и, пока закуривал, оценивающе оглядел меня.

– Конечно, Горан Владиславович. Как скажете. Пускать в любое время дня и ночи, шо ж тут непонятного. Сделаем.

Государь хотел что-то добавить, но отказался от затеи.

Мужчины попрощались. Государь – сдержанно и с достоинством. Консьерж-охранник нарочито подобострастно, однако хитрый прищур глаз говорил куда больше, чем наемный работник хотел бы выразить.

В лифте я заговорила первой.

– Он же решил, что я ваша… любовница, – к щекам прилила кровь.

– Вы прямолинейны, – развеселился Государь. – Но это качество мне в вас все больше импонирует.

Да, он прав. Можно было сделать вид, будто ничего не произошло. А я наоборот – сакцентировала внимание. Я закусила губу.

Улыбка в секунду исчезла с его лица, взгляд стал равнодушным. Профессор пожал плечами и как ни в чем не бывало возразил:

– А вам не наплевать, что он там решил?

– Ну, не знаю… может быть… – стушевалась я.

Некромант ухмыльнулся и слегка качнул головой вбок, будто говоря: «Вот видите».

– Но почему… почему вы не попытались объяснить? – не отставала я.

– Если бы я рассказал, что вы моя студентка, пишете у меня диплом, он бы решил, что я оправдываюсь, и укрепился в своих подозрениях. Так что не обращайте особого внимания.

Я фыркнула. Мне так не понравился оценивающий взгляд этого консьержа-охранника. Он будто прикидывал, могу ли я быть девочкой по вызову. Однако спортивный костюм, тапочки и моя ненакрашенная физия убедили его в бредовости такой идеи. А будь у меня ярко накрашенные губы, мини-юбка, кто знает…

– Как ваше свидание? – внезапно сменил тему разговора Государь.

– А ваше? – огрызнулась я.

– У меня не было свидания. Вчера вы многое слышали и поняли достаточно. Так как у вас прошло?

– Нормально прошло. Но не мое это, – продолжала я ершиться.

Ну почему меня так задела реакция этого мужика? Глупость какая. Потому что он меня вчера вытолкал взашей?

– То есть вашего отъезда на выходных не ждать? – преувеличенно любезным тоном поинтересовался хозяин квартиры.

– Даже не надейтесь.

– А жаль. Пора бы перестать вздыхать по Вильянову.

Я вздрогнула, как от удара, и резко повернулась к Государю. Вежливая улыбка, искорки в глазах – да он забавляется.

Расстроенная, я забыла, с кем говорю: на ком стоит концентрировать все свое внимание и, беседуя, взвешивать каждое слово.

– Да вы… да я… Да как вы можете?!

– Могу. Честно и откровенно.

– Как?..

– Как я понял? – смешок. – Когда мой аспирант заходит в аудиторию, ваше личико приобретает глупейшее выражение восторга. Становитесь похожи на жизнерадостную кретинку.

Я внутренне ощетинилась.

– Зато вы даже ради своей любимой измениться не смогли! – желчно выдала я, переводя стрелки на преподавателя.

– Измениться? Да вы, видно, шутите. Люди не меняются.

– Неужели?

– Говорю как есть. А желание изменить партнера, подогнать под свои чаяния – самая распространенная ошибка как мужчин, так и женщин. Человека надо либо принимать таким, какой есть, со всеми достоинствами, недостатками, тараканами, либо не начинать отношений с ним. Во всяком случае, серьезных.

Что же получается? Государь принимал свою девушку со всеми недостатками, а она хотела его переделать? Это он пытается сказать?

– Вы, может, и в любовь не верите? – не хотела я отступать и ввернула в беседу, как мне казалось, каверзный вопрос. Но я снова забыла, с кем говорю.

– Любовь – это слово, известное всем. Потому каждый понимает его по-своему. От того, как понимаете его лично вы, и будет зависеть ответ на вопрос «Есть ли любовь?». Позвольте узнать, какой смысл вы вкладываете в это чувство?

Блин, он уверенно переводит стрелки с себя на меня. Не первый раз. Да и не последний наверняка.

– А как вы понимаете любовь?

«Ловите ваш мячик обратно, Горан Владиславович», – мстительно подумала я.

– Любовь – это четкое понимание и принятие факта, что с этим конкретным человеком будет лучше, чем без него. Остальное – гормоны.

Я даже зависла, обдумывая сказанное Сударом. Все-таки положил на обе лопатки – я честна хотя бы перед собой. Люди до хрипоты спорят о любви – есть или нет, что она такое, – а он… он все давно для себя понял.

Открывала рот, как рыба, выброшенная на берег, но не знала, что сказать. Государя это явно забавляло. Он улыбался. Не надменно, не самодовольно – нет, просто улыбаться. Даже попытался ослабить удар, сгладить ситуацию.

– Вам кажется, что это слишком прозаично, просто?

Я одновременно пожала плечами и полукивнула в сторону.

– Но для меня это так. У вас может быть совсем иное восприятие любви.