Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ

— Знаем, знаем! — перебила Светка. — Из чаши пили жрец и сама эта голая, а потом они совокуплялись! Федор, заткни уши!

Брат оставил свои дела и засунул руки в карманы шорт.

— Нужны мне ваши глупости, — пробубнил он.

— А! — встрепенулась его сестра. — Я теперь знаю, кого мы съедим на шабаше! — она вытянула указательный палец в сторону надутого мальчика. — Ты, Федор, будешь у нас изображать некрещеного младенца!

Пятеро взвыли, затрясли над головами растопыренными пальцами, скорчили ведьминские хари, насколько у каждой хватило фантазии, и стали медленно и неотвратимо надвигаться на будущую жертву. Федор, который неоднократно подвергался осмеянию, запугиванию и щекотанию, неожиданно серьезно отреагировал на действия мучительниц. Он попятился от них в сторону двери, покраснел, на глазах выступили слезы.

— Съесть его! Выпить его кровь! — взвизгнула разгулявшаяся Соня.

— Съесть его, съесть его, выпить кровь, съесть! — подхватили остальные ведьмы, будто и впрямь черт вселился в них — они не могли остановиться, хоть уже и заметили странную реакцию Федора.

— Не надо! — выкрикнул испуганный не на шутку мальчуган и, зарыдав, выбежал из комнаты.

Расшалившиеся девчонки застыли в своих ужасных позах и с перекошенными лицами. Потом они приняли нормальное обличие и переглянулись.

— Что это с ним? — озвучила удивление всей компании Геля.

— Вот чудо! — хмыкнула Светка. — Пойду его притащу! Пусть сопли утрет.

Слезы брата всегда вызывали сочувствие в ее отзывчивом сердце. В сущности, они почти не ссорились и не дрались, как множество других детей в других семьях. Скорее всего, сказывалась большая разница в возрасте. Ведь Света была уже взрослой девушкой, а Федя всего-навсего ребенком.

Она нашла брата в кухне, под столом. Он продолжал тихо, испуганно плакать. Светка влезла под стол, согнувшись в три погибели. Ей, с ее ростом в сто семьдесят восемь сантиметров, это далось нелегко.

— Федор, — она протянула ладони к его мокрому лицу с красным шмыгающим носом и несчастными темно-серыми глазами. — Ну что ты? Мы же пошутили! Прости нас, слышишь?

Первоначальный, не поддающийся объяснению страх, такой сильный и непреодолимый, стал отступать. Теперь Федор скорее злился на сестру и ее подруг за то, что из-за их глупой выходки расплакался как маленький. Он сначала попытался оттолкнуть руки девушки, но привык доверять Светке, которая частенько мазала йодом его разбитые коленки и покрывала от родителей кое-какие шалости. Он милостиво позволил сначала обнять себя, а потом и вытащить из-под стола.

— Не пойду к ним! — буркнул он, когда сестра вытерла его лицо. — Они меня дразнят. И я не младенец и нечего меня есть!

— Дразнят немного, — согласилась Светка. — Но плохого тебе не хотят! А раз ты — мужчина, а не младенец, то должен быть сильным и снисходительно относиться к глупым шуткам.

— Как это?

— Посмеяться вместе с нами и не принимать близко к сердцу, — она смотрела на брата улыбаясь, чувствуя, что ее улыбка вот-вот отразится на его лице. — Докажи, что ты не младенец, и подыграй нам!

Федор еще подулся немного, только чтобы набить себе цену и показать, насколько тяжело далось ему это решение. Наконец его губы дрогнули, и он ответил на улыбку сестры.

— Ладно! Увидишь, какой я взрослый. Только я не хочу изображать младенца!

«Ну вот! — раздосадованно подумала Света. — Опять за рыбу деньги!»

Она повела мальчика в их общую комнату, пытаясь по дороге придумать аргументы соблазнения и вовлечения Федора в еще не продуманное действо.

А когда идея приняла законченный вид плана, неожиданно оказалось, что она выглядит не так, как была задумана. Пятеро были обычными девчонками, они любили поговорить с однокурсниками. Вскоре все знали, что готовится грандиозная вечеринка на Вальпургиеву ночь. Студентам истфака не надо было уточнять, что это означает шабаш ведьм в ночь с тридцатого апреля на первое мая. Само собой решилось: будет костюмированный бал, дискотека и даже буфет. А где еда — там и выпивка, а где выпивка — там и все остальное! В общем, когда Наташка написала сценарий мероприятия таким, каким его задумали пятеро, и Геля с Соней пошли в профком договариваться о помещении, аппаратуре и мелочах на вечер, их встретили уже подготовленные общественным мнением люди. Председатель профкома сказал:

— А, это вы! Ждем, ждем! Это сценарий? Зачем? Лекция об обрядах средневековья и роли женщины в средневековом обществе? Кому это нужно?! Значит, так. Мы выделяем деньги на бутафорию, метлы возьмете у завхоза. Помогать в организации будут первокурсники — им дадите задания. Ну, там пару номеров на сцене... Декорации пусть сделает Гарик Симонян. Дискотека будет в актовом зале, лекция отменяется. Все и так в курсе.

— Это будет не так! — воспротивилась Геля. Она терпеть не могла председателя профкома за его большую и чистую любовь к мужскому полу и оголтелыий бюрократизм. — Это вам не просто вечеринка. И не дискотека вообще! Мы сделаем познавательное мероприятие. Мы историки, а не спортфаковцы. Нас объединяет не дурное дрыганье в темноте, а интерес к истории, к науке...