Я мыслю, значит, я существую

— Я не знаю, что я буду делать, если его там нет, — произнес Вася, — или, если он мертв. Я боюсь идти. Боюсь увидеть.

Кошкин положил ему руку на плечо.

— Всё будет хорошо, понял?

— Понял.

— Может подождешь на лестнице? — предложила Алёна.

У Ласкина начала кружиться голова. Мужчина заплакал и сел на корточки, прикрывая глаза одной рукой. Вася ревел в голос. Он больше не мог себя сдерживать. Кошкин и Алёна молча ждали. Ласкин затих. Несколько раз шмыгнул носом. Встал.

— Пошли, — тихо произнес он.

Никакого домофона тут не было, и дверь в подъезд распахнулась, как только Вася потянул за ручку. На первом этаже возле почтовых ящиков стояла полная женщина с сумкой-тележкой, колесики которой торчали посередине самой сумки, в тридцати сантиметрах от пола. Женщина была в шапке и плаще до пола. Сумрак в подъезде сменился абсолютной тьмой, когда дверь сзади захлопнулась. Кошкин тут же включил фонарь и направил его на существо. Алёна вонзила псевдо-женщине в горло нож.

— Похожа на соседку с первого этажа, — сказал Ласкин, — Мария Захаровна. Всегда летом ходила в шапке, да и вообще тепло одевалась.

Кровь брызгала струями из её шеи. Напор с каждой пульсацией ослабевал, и через несколько секунд существо упало сначала на колени, а потом завалилось набок. Багровая лужа возле её тела растекалась, стремясь коснуться ног Алёны, но девушка сделала шаг назад.

Они поднялась по ступеням к лифту, и тут Вася неожиданно рванул вверх по лестнице.

— Стой ты! — Кошкин побежал за ним. Алёна пошла следом.

Ласкин дернул ручку двери в свою квартиру. Дверь распахнулась, и с порога он увидел на кухне сына, сидящего за столом спиной к выходу, а за Мишкой был он сам — псевдо-Василий Ласкин.

В наше сознание понимание чего-либо может приходить бессознательно — мозг диктует нам информацию, хотим мы этого или нет. Мы можем понять что-то, не проговаривая этого про себя в голове и даже не размышляя об этом. Неожиданно какая-то картинка берёт и всплывает перед глазами, или решение задачи приходит внезапно, хотя ты над ней не думаешь уже день или два. Когда Вася увидел Мишу, он ощутил это состояние — противная, нежеланная информация насильно заполняла его разум. Он не говорил сам себе сейчас фразы наподобие — “это не Миша”, “его скопировали”, “что стало с оригиналом?”, “распилили ли моему сыну голову?”, “отрезали ли ему ноги?”, “кричал ли он от боли, когда его калечили?” Нет, Вася не проговаривал это всё в голове. Эти фразы сами звучали незнакомыми голосами, вырывающимися из чертогов разума. Голоса заставляли Ласкина задаваться этими вопросами и представлять эти картины.

Ласкин смотрел на Мишкину спину, на его белую майку, на растрепанные волосы, на узкие детские плечи, на локти. А потом Вася внимательно взглянул в лицо своей копии, и его бросило в холодный пот.

— Похоже, это не Миша, — произнес Кошкин. Голос полицейского вернул Ласкина в реальность. Вася вздрогнул и оглянулся.

Фёдор зашел в коридор, обойдя Ласкина, и направился на кухню. Алёна осталась стоять возле Васи.

— Вода течет, — Кошкин повернулся к раковине.

Ласкин, делая робкие шаги, направился к образу своего ребенка. Фёдор, по-хозяйски, будто он у себя дома, полез проверять полки.

— Ты, Василий, не переживай, — уверенно говорил Фёдор, — мы Мишку найдем. Без него не уйдем отсюда. Если надо, каждый дом проверять будем.

На одной из полок, той, что на самом верху, плотно друг к другу стояли стаканы. Федя достал пару штук и прополоскал их водой. Потом поставил на раковину.

Вася встал так, что сзади него оказался Фёдор, слева — копия Миши, а справа была его копия. Мальчик дышал. Было видно, как вздымается его рудная клетка. Ласкин коснулся плеча сына и резко одернул руку, будто от огня.

— Вода похоже идет с водонапорки, — сказал Кошкин, сложил ладони лодочкой и набрал воду в руки. Принялся её нюхать. Потом добавил, — они бы кран еще под потолком сделали.

Кран находился высоко над раковиной, чуть ли не в метре. Струя воды вяло сочилась из него и утекала в слив.

— Ты без гипса, — сказала Алёна, остановившись в дверном проходе.

— Значит, они затеяли меня создать до перелома руки, — произнес Вася, глядя в глаза своей копии, — выполнили чертеж меня… моего тела, лица, одежды и выстроили из плоти и ткани.

— Но зачем тогда им было похищать Мишку, если они могли и так его воссоздать? — задалась риторическим вопросом Алёна.

— Посмотреть, что внутри у маленьких? — предположил Вася и тяжело вздохнул.

— Перестань ты, — возмутился Кошкин, — не нагоняй лишнего страху, ладно?

Плеснув с ладоней себе в лицо холодную воду, Фёдор огляделся, выдыхая.

— Хорошо, — произнес он, — вода обычная. Но не выключается, вентилей нет. Надо бы с собой набрать. Эх… бутылку бы…

— Ты будешь её пить? — спросила Алёна. Как раз в этот момент Кошкин присосался ртом к струе из крана.

— Буду, — ответил он спустя несколько секунд, — еще как буду. Неизвестно, сколько нам тут еще куковать.

Он взял два стакана, наполнил их до краев и поставил на стол.

— И вам советую, — произнес полицейский — мы тут уже сколько ходим? Часов семь? Восемь? Десять? Всем надо попить.