Я надену платье цвета ночи

Роб Всякограб посмотрел на неё с весьма редким на его лице выражением стыда.

— Извини, мисс. Извини, мисс, — пробормотал он. — Мы слишком сильно напились. Выпивка такая штука, ведаешь ли, накатишь стакашек, и тут же ещё стакашек хочется, и так пока не свалишься с ног, и лишь тогда точно ведаешь, что стакашков было достаточно. Кстати, что это за дрянь, мятый ликёр? Цвет такой приятный, зелёненький, я, поди, целое ведро выхлестал! Мыслю, нет толку поминать, как мы огорчены? Зато мы сыскали для тебя этого огрызка бесполезного.

Тиффани обозрела руины «Королевской Головы». В свете факелов таверна походила на некий скелет здания. Пока она смотрела, одна из балок начала потрескивать, а потом как-то сконфуженно рухнула в кучу поломанной мебели.

— Я просила вас разыскать его, а не громить таверну, — сказала она и сложила руки на груди.

Фиглы в ужасе сгрудились вместе; следующая стадия женского гнева именовалась «топати ножкой», и обычно завершалась тем, что Фиглы в слезах разбегались кто куда. Сегодня, впрочем, дело ограничилось тем, что они беспрекословно построились парами и побрели вслед за Тиффани, миссис Пруст и капитаном Ангвой.

Капитан кивнула миссис Пруст и спросила:

— Думаю, мы все согласимся, что лучше обойтись без наручников… да, леди?

— О, вы же меня знаете, капитан, — ответила миссис Пруст.

Ангва прищурилась.

— Да, но о вашей юной подружке я не знаю ничего. Метлу понесёте вы, миссис Пруст, спасибо.

Тиффани поняла, что спорить бесполезно, и отдала метлу без возражений. Дальше они шли молча, не считая тихого бормотания Нак Мак Фиглов.

Через некоторое время Ангва заметила:

— Не слишком-то сейчас удачное время, чтобы разгуливать в чёрных остроконечных шляпах, миссис Пруст. На равнинах недавно случился очередной инцидент. В одном захолустном городке, куда никто и никогда не заезжает. Избили старушку. Потому что у неё была колдовская книга.

— Нет!

Все остановились взглянуть на застывшую Тиффани, а Фиглы наткнулись на её ноги.

Капитан Ангва печально покачала головой.

— Мне жаль, мисс, но это правда. «Колдовская книга» оказалась сборником клатчианской поэзии. Такие, знаете, весьма подозрительные буквы, с завитушками! Наверное, и правда чем-то похоже на книгу заклинаний, для тех, кому очень хочется так думать. Старушка умерла.

— Во всём виновата «Таймс», — объявила миссис Пруст. — Они понапишут ерунды, а у народа потом дурные мысли появляются.

Ангва пожала плечами.

— Я слыхала, те, кто избил старушку, были не сильны в чтении.

— Вы должны остановить это! — крикнула Тиффани.

— Как, мисс? Мы Городская Стража. За пределами стен у нас нет никакой юрисдикции. В сельской местности полно городков, о которых мы слыхом не слыхивали. Я не знаю, откуда возникают дурные идеи. Словно из воздуха появляются. — Капитан потёрла ладони. — У нас в городе, разумеется, никаких ведьм нет. Зато полным-полно женщин, которые выходят вечерком оторваться, верно, миссис Пруст?

Капитан подмигнула. Точно, подмигнула, Тиффани была уверена, что ей не померещилось, как не померещилось, что капитану Моркоу не слишком по душе пришлась Герцогиня.

— Тогда настоящие ведьмы прекратят эти безобразия, — заявила Тиффани. — В горах-то они точно есть, миссис Пруст.

— О, но в городе нет ни одной. Ты же слышала, что сказала капитан, — миссис Пруст обожгла Тиффани взглядом и прошипела: — Мы не спорим при обычных людях, они от этого нервничают.

Они остановились перед большим зданием, вход в которое освещали синие лампы.

— Добро пожаловать в Дом Стражи, леди, — сказала капитан Ангва. — Теперь, мисс Болит, я запру вас в камере, очень чистой и опрятной, — никаких мышей, ну, почти никаких, — и, если миссис Пруст согласится составить вам компанию, я тоже соглашусь проявить, скажем так, некоторую забывчивость и оставить ключ в двери, понимаете? Пожалуйста, не покидайте здание, иначе за вами начнётся охота. — Она посмотрела в глаза Тиффани и многозначительно добавила: — Охота это страшное дело. Просто ужасно, когда за тобой охотятся.

Она провела их по коридорам и вниз по лестнице, а потом жестом пригласила расположиться в одной из камер, имевших на удивление удобный вид. Дверь камеры со стуком захлопнулась, они услышали, как шаги капитана стихают на каменных плитах коридора.

Миссис Пруст подошла к двери и просунула руку сквозь решётку. Раздался звон металла, и рука появилась снова, на этот раз с ключом в ней. Миссис Пруст вставила его в замочную скважину изнутри и повернула на два оборота.

— Ну вот, — сказала она. — Теперь мы в двойной безопасности.

— Очч, кривенс! — вскричал Роб Всякограб. — Что с нами сталося? Заперты в кутузке!

— Опять! — простонал Вулли Валенок. — Позор-то какой, как я буду сам себе в глазыньки-то зрить теперича?

Миссис Пруст села на скамью и воззрилась на Тиффани.

— Итак, милочка, что же такое мы с тобой видели? У него нет глаз, как я заметила. Нет зеркал души. Может, и души тоже нет?

Тиффани почувствовала себя глубоко несчастной и бесполезной.