Я найду тебя

– Наверное, потому что в больнице произошло нечто из ряда вон выходящее.

Дэллоуэй заморгал и резко откинул голову назад:

– В самом деле?

– Возможно, что-то случилось с пациенткой, о которой вы можете не знать. Молодая женщина, лежавшая со мной в одной палате, когда я сама была пациенткой. Возможно, это племянница Марии, Катка.

Дэллоуэй издал сдавленный крик и вскочил с дивана:

– Какой ужас!

– Пожалуйста! Подождите! – Эмили тоже встала. – Прошу вас, выслушайте меня…

Дэллоуэй на пару мгновений застыл, как будто не знал, что ему делать, затем снова сел и всплеснул руками. Эмили, чувствуя, что еще не растеряла мужество, продолжила:

– Я увидела на соседней кровати какую-то молодую женщину. Невысокая, темноволосая, возможно, иностранка. Я разговаривала с ней, прежде чем пойти в операционную. Ночью меня разбудил шум. Рядом с ее кроватью были люди, или, по крайней мере, один человек, пытавшийся ее реанимировать. Один из них дал мне кое-что, чтобы усыпить меня, и, что бы там ни говорила сестра Бэрроуз, это был явно не диазепам – тот не действует так быстро. Я уснула в считаные секунды. На следующий день, как вы знаете, мне сказали, что я была единственной пациенткой в этой палате, и хотя я знала, что это неправда, я была готова забыть о той ночи, пока не нашла вот это.

Достав из сумки завернутый в салфетку браслет, Эмили развернула его, чтобы показать Дэллоуэю.

– Я нашла его на полу во время моей первой ночной смены, когда пациентку мистера Дэвиса, миссис Харрис, пришлось возвращать на операционный стол и мы снова приводили палату в порядок.

Дэллоуэй посмотрел на браслет, но прикасаться к нему не стал.

– Продолжайте.

– Когда мы с той женщиной были в одной комнате, я заметила у нее на запястье этот браслет, поэтому подняла его, положила в карман и унесла домой. Следующей ночью я планировала показать его кому-нибудь, той же сестре Бэрроуз, но, когда мы разговаривали с ней, она заверила меня, что я была единственной пациенткой в этой палате. И тогда мне в голову пришло более логичное объяснение, почему я видела ту другую пациентку, – я не должна была находиться в той палате. Меня положили туда по ошибке. Так что женщину, которую я там видела, тоже могли положить туда ошибочно. Две пациентки коротко пересеклись в одной палате, потому что кто-то что-то напутал. Я была готова поверить, что так и случилось, пока не встретила Марию.

– И теперь вы думаете, что пациентка, которую вы видели рядом с вами, была племянницей Марии?

Эмили тяжело сглотнула и кивнула:

– С ней что-то случилось.

Дэллоуэй откинулся на спинку дивана и на мгновение закрыл нижнюю часть лица. Не убирая от лица рук, он тяжело вздохнул и с мольбой во взгляде посмотрел на Эмили:

– Только не говорите мне, что вы рассказали об этом Марии… Не по этой ли причине она избегает меня последние несколько дней? Боже мой, эта бедная женщина… – Он недоверчиво посмотрел на Эмили. – Она с нами еще с тех пор, когда Изабель была в пеленках! И теперь она думает, что я как-то причастен к исчезновению ее племянницы?

Эмили отрицательно покачала головой:

– Нет! Только не это. Она просто просила меня поговорить с вами. Рассказать вам, что я видела.

– И вы рассказали… прекрасно… и сегодня Мария улетела домой, чтобы кормить семью, и, вне всякого сомнения, сообщит им, что Катка пропала из больницы.

– Но я ей ничего не говорила. Я не сказала ей ни слова о том, что случилось.

– Тем не менее она так считает, не так ли? Значит, вы дали ей повод поверить в это?

Эмили дрожала. Их разговор явно пошел не туда, куда ей хотелось.

– По ее словам, Катка пропала тридцатого. В тот день я была там в качестве пациентки. Наверняка тут должна быть какая-то связь.

– Кроме той, о которой вы уже упомянули? Краткая встреча двух женщин… У вас нет доказательств, что это была Катка, даже если это может быть правдой. Катка вполне могла прийти в больницу, разыскивая меня, и случайно забрела в вашу палату, где вы ее и увидели. Это необязательно должно значить нечто большее.

– Но она пропала, мистер Дэллоуэй. Как вы это объясните? Я полагаю, что-то случилось, нечто иное, помимо этого простого объяснения.

– Так зачем было приходить ко мне? – огрызнулся он в ответ. – Почему бы просто не пойти прямиком в полицию? Не потому ли, что вы считаете, что я тоже к этому причастен? Думаю, на этом месте нам лучше остановиться. – Он встал, потирая затылок; его плечи были напряжены от волнения.

Эмили поймала себя на том, что впервые видит его не в медицинской форме и не в костюме. Повседневная одежда – джинсы и бледно-голубая рубашка – смотрелась нарядно и дорого. Она была в доме человека, привыкшего к хорошим вещам, человека успешного и знаменитого, – и вот теперь он ходил по комнате, думая о том, что она только что ему сказала, и, вероятно, задавался вопросом, не вызвать ли ему полицию.

В конце концов Дэллоуэй повернулся к ней:

– Думаю, мне придется поговорить с моим адвокатом. Я не могу позволить, чтобы вы думали, будто в нашей клинике произошло нечто столь вопиющее. Подобные обвинения разрушат ее репутацию.