Я найду тебя

Но вскоре Даниэль стал чувствовать в ее поведении легкий привкус фальши, ему захотелось снять с Софи все накрученные ненастоящие слои и добраться до ее истинной сущности. Но он не смог. Софи заметила его пристальные взгляды и стала играть еще убедительней. Даниэль делал вид, что верит ей, а Софи притворялась, что не замечает его накапливающегося недовольства.

В конце концов, Даниэль устал, три недели отпуска тянулись как год. Он не умел заканчивать отношения, боялся сделать Софи больно, ждал, что она уйдет сама, но девушка смотрела на него с надеждой и желанием. Играла или на самом деле переживала? Даниэль не знал и гадать не хотел.

Каникулы закончились, Даниэль стал собираться в турне. Софи радостно захлопала в ладоши и размечталась об увлекательном путешествии. Даниэль честно рассказал девушке о том, что ее ждет: длительные переезды, его постоянная занятость и усталость. Софи начала рыдать, обвинять его в эгоизме и бездушии.

Даниэль поразился – Софи закатывает скандал еще до поездки! Что же будет с ней через месяц? Раскаяния он не демонстрировал, просто молчал, надеясь, что Софи все поймет.

Но девушка не собиралась сдаваться. Она начала бегать по магазинам, искать удобные для дороги вещи. Он растерянно следил за прибывающими чемоданами, но не возражал.

Даниэля спас ангажемент Софи. Она удачно прошла прослушивание на главную роль в модном мюзикле и тут же позабыла про него, собрала пожитки и упорхнула, сказав на прощание: «Au revoir⁴¹!»

После истории с Софи Даниэль стал проводить время только с профессионалками. Все проблемы мигом исчезли, кроме резкого недовольства матери. Кэтрин пилила его постоянно, надоедала с просьбами найти хорошую девушку и жениться, а не таскаться по проституткам. Возражения о том, что эскортницы – не проститутки, не принимала, небрежно фыркала и говорила, что вопрос лишь в цене. Однажды, устав от попреков матери, Даниэль сказал, что перестанет приходить к ней, и Кэтрин недовольно замолчала.

А Даниэля все устраивало, лишь иногда его охватывали хандра и печаль, но они быстро истаивали в напряженном ритме жизни.

Так было до появления Мирославы, а потом любовь настигла его и безжалостно вывернула наизнанку. Мири ушла, он остался один, а вскоре лишился и музыки.

Глава 14. Старый потертый ковер

К психиатру Даниэль так и не сходил. Уехал на гастроли, перебирался из города в город, из концертных залов в филармонии, из программы в программу. От фестивалей и встреч со слушателями пришлось отказаться, ссылаясь на здоровье. Но в фестивале лета в Киссинджере⁴² Даниэль все же принял участие. Таблетки итальянского врача к тому времени уже закончились, депрессия заволокла душу плотным черным туманом и откусила самое главное, что осталось – его звук. Даниэль стал играть на автомате, полностью полагаясь на опыт и мастерство, отточенное десятилетиями кропотливой работы. Музыка стала пустой и механичной, ноты превратились в значки и крючки, напечатанные на бумаге. Он стал похож на летчика, попавшего в плотный туман на старом самолете со сломанными приборами. Опытный пилот, конечно, может определить крен и скорость воздушного судна, но все же автоматику надо починить.

Дождавшись окончания фестиваля, Даниэль помчался в Париж к матери, просить помощи.

Кэтрин ждала его дома. Поздоровавшись с консьержкой, мадемуазель Бертье, Даниэль взлетел по лестнице и увидел мать на пороге квартиры. Выглядела она прекрасно, моложаво и свежо. Домашние брюки и блузка смотрелись на Кэтрин выходной одеждой. Мать мельком взглянула на него и ушла на кухню варить кофе.

Даниэль кофе пить не стал, спал он очень плохо, часто просыпался, смотрел в потолок, вспоминая слова черного человека: «Я могу стереть вам память, и вы все забудете». Но даже сейчас, мучимый депрессией, он не жалел, что отказался от предложенного забвения.

Мать внимательно посмотрела на Даниэля и вынесла вердикт:

– Ты так и не сходил к психиатру, а антидепрессант, выданный Луиджи, уже закончился.

Он кивнул. Даниэль надеялся, что все рассосется, организм справится с депрессией, а он примирится с потерей Мирославы. Но утрата звука испугала его, и Даниэль прибежал за помощью.

Мать – вместо того, чтобы дать телефон психиатра, который поможет Даниэлю выйти из кокона бесчувствия, – завела длинную беседу о том, что он должен собраться. Что уход любимой девушки – не конец света, а музыка всегда была у него на первом месте, предавать себя он не имеет права. Кэтрин забыла, что доставала его просьбами о женитьбе и говорила, что девушек будет еще много, и даже предложила познакомить Даниэля с молодой художницей, на выставке которой недавно побывала.

– Очень хорошая девушка, – расхваливала Кэтрин. – Красивая, увлеченная, любит музыку.

Даниэль посмотрел на мать с ужасом.

– Ты стала сводней? – спросил он.

– Как грубо! – обиделась мать.

Но Даниэль не унялся.

– А-а-а, понимаю! Твой главный бизнес-проект рухнул! Ты столько вложила в меня, а я взял и оглох. И нет больше знаменитого скрипача-виртуоза, которым ты так гордилась! Что ж, тебе надо смириться с неудачей. Твои инвестиции прогорели!