Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием

– Когда ты всё успеваешь? – Поразилась, пребывая в определённой степени шока от его рассказа. На словах всё казалось легко и просто, а зная, что такое несчастный случай, авария, операции по восстановлению… Лора вспомнила себя и ужаснулась.

– Мне иногда кажется, что ты считаешь меня своим ровесником. – Засмеялся он такому вопросу. – Мне скоро сорок, а ты ещё совсем ребёнок…

Провёл ладонью по щеке и не смог удержать, когда Лора подскочила.

– Сорок?

– Не сорок, а скоро сорок. Сейчас тридцать пять. Будет тридцать шесть. Вот и считай…

– А я думала, ты чуть старше меня… выглядишь совсем молодо.

– Это фокус такой. Когда сам молод, не рассматриваешь чужие морщинки.

– У тебя нет морщин. – Раздосадовано пробубнила она. – Даже «гусиных лапок» у глаз, хотя ты умеешь улыбаться, я точно знаю.

– Морщины вокруг глаз образуются не от улыбки, а от улыбки неискренней. Тебе кажется, что человек улыбается, а он только маскирует свои проблемы, закрывается таким образом. Есть такая интересная система оздоровления организма, там как раз о преобразовании человеческой энергии. Называется «Ниши». Так вот, это учение утверждает, что мысль материальна. Конечно, это не является основополагающей идеей, автор ведёт к этому пониманию весьма витиевато, но кто не просто повторяет то, что описано в книгах, а задумывается над механизмом действий, рано или поздно приходит к этому.

– Никогда об этом не слышала… И не думала, что ты подобным увлекаешься. – Призналась и смутилась. Ильдар отреагировал спокойно.

– До тюрьмы я врачом был.

– Хорошим? – Спросила, скорее от неожиданности и только потом посмотрела с сомнением, Ильдар на этот взгляд понимающе кивнул.

– Не посчитаешь меня зазнайкой, если скажу, что самым лучшим?

– То есть всё то, что ты… что ты со мной делал…

– Если ты о сексе, то, да, я пришёл к этому не просто опытным путём, малыш. Неужели думала, что всё, что чувствуешь, тебе кажется?

– Ну-у…

– Понятно. – Хрюкнул от смеха и потянул к себе за щиколотки, ноги развёл в стороны, обводя ими свой торс. – Не бойся. – Шикнул, запрещая дёргаться.

Аккуратно провёл кончиками пальцев по её плечам, рукам, вроде поглаживая, а на самом деле, незаметно надавливая на какие-то точки. Подтянул ноги выше, освобождая доступ к крестцу. Сердцебиение участилось, внизу живота появилась приятная тяжесть, необъяснимое тепло.

– Ты ведь не думаешь сейчас обо мне, правда? – Подмигнул, точно зная, что происходит с ней и облизнулся за мгновение до того, как провести пальцами по ставшей влажной промежности.

– При помощи массажа можно заставить человека захотеть, можно заставить испытать оргазм. И, скажу больше, этот оргазм не идёт не в какое сравнение с тем, что ты испытываешь, лаская себя сама. Если бы ты не боялась щекотки, я бы показал, за что отвечают пальчики на твоих ногах.

Отпустил, аккуратно расставляя ноги на место. Прилёг рядом.

– Мне нравилось то, чем я занимался. И до сих пор считаю, что нет предела совершенству. Только жизнь меняет людей. И их интересы меняет, а нам остаётся лишь подстраиваться.

– Я не представляю тебя врачом. – Прошептала. – Если бы сказал мне раньше… Но сегодня я увидела тебя за рабочим столом и… ты словно родился с таким лицом. Хозяин жизни. И ты очень жестокий. – Напомнила не к месту, но Ильдар понял правильно, пожал плечами.

– Все врачи в душе садисты, Лора. Ты так не считаешь? Они режут живых людей… а иногда убивают. Случайно, конечно.

– Тогда ты с профессией не ошибся. Тебя ничем не проймёшь. Ты поэтому не чувствуешь чужой боли? Научился от неё закрываться?

Прежде чем отвернуться и сесть к нему спиной, посмотрела с недоверием, возможно даже с осуждением, по крайней мере, Ильдар прочёл во взгляде именно это и не сдержался, приблизился, нашёптывая на ухо, словно Змей-искуситель.

– Боль заставляет нас выжить. – Облизнулся, зная, как его хриплый голос царапает возбуждённые нервы. – Давай, детка, вспомни, как хрустели твои пальчики после операций, а ведь их нужно было разрабатывать… – Заглянул в стеклянные от ужаса глаза, а Лора, словно наяву слышала этот хруст, опустила взгляд на свои, теперь уже, ровные пальцы и понимала, что до сих пор во сне видит, как они скрючены, как вывернуты в обратную сторону. – А они ныли… днём… и особенно ночью. Так сильно, что ты не могла спать и вскакивала в темноте, разрабатывала их снова и снова, потому что суставчики нужно было заставить работать… Ведь без работы они превращались в маленькие костяные трубочки с мышечной прослойкой, обтянутые в тонкий кожаный мешок.

Лора с кровати подскочила, метнулась к двери, с силой ударила по включателю света и мгновенно побледнела, разглядывая абсолютно спокойное лицо, серьёзный, но скучающий взгляд.

– Табиб… – Прошептала, толкнувшись спиной в жёсткую стену, закрыла глаза, напряжённо выдыхая. – Табиб Сялят… Доктор Дар.

Втянула в себя воздух и, не смыкая губы, застыла, открывая глаза, запрокидывая голову назад.

– Ну, вот и познакомились, маленький, – Ильдар хлопнул по коленям, поднялся, склонил голову на бок, – а я уж, было, заскучал без тебя, Лора Соколовская.