Я научу тебя летать

А ещё… а ещё за столом такой экземпляр, что я задыхаюсь от восторга. Шикарный красавец. Мегакрутой и элитный. У него тёмно-серые драконовские глаза. Только у моего Илюши светлее, почти голубые, да у Ваньки – карие, как у Сашки.

– Что, в зобу дыханье спёрло? – толкает меня локтём в бок мой Драконьеро. Вот же ревнивец мой любимый! – Позволь, я тебя познакомлю. Это Ника, сестра Валентины и любимая жена моего старшего брата Дмитрия. А это мой двоюродный брат Аркадий, брат Серёженьки по отцу.

– Приятно познакомиться, – берёт этот альфа-самец меня за руку и целует в тыльную сторону ладони. Горячие губы. А ещё у него ресницы тёмные, загнутые. Умереть не встать.

Он рассматривает меня. Обволакивает взглядом. И я словно кролик перед удавом. Замерла, не в силах оторваться от созерцания.

– Ну, раз все в сборе, – раздаётся из другой галактики голос папы Драконова, – присаживаемся за стол. Прошу.

Аркадий нехотя отпускает мою руку. Я слышу, как слишком громко Илья отодвигает мой стул. Вот зараза. Кажется, первая семейная ссора предстоит мне ещё задолго до свадьбы. Ну, ладно. Переживу как-нибудь. Но, согласитесь: как можно не любоваться на красоту природы или чудо света? Вот точно так же, нельзя было не восхищаться Аркадием Драконовым. Великолепный элитный экземпляр. Как жаль, что он гей.

Глава 55

Илья

Я злюсь. Варька реально залипла на Аркашу. И нужно ж было папуле позвать этого прохвоста именно сегодня!

В общем, реакция её мне понятна: он у нас самый красивый. Прям картинка заглядеться. Я вижу, какие она на него взгляды бросает. Нужно во что бы то ни стало поддержать легенду, что он у нас нетрадиционал. Я в это не верю, но лучше перестраховаться. А то, глядишь, уведёт у меня невесту, считай, из-под носа. И свадьбу, свадьбу скорее, пока не опомнилась и не передумала!

Папка что-то там распинается, и я пытаюсь сосредоточиться.

– Я хотел бы, чтобы сегодня собралась вся семья за этим столом. Жаль, что не удалось. Но я всё же не теряю надежды, что однажды мы сможем объединиться и стать настоящей дружной семьёй.

Ему бы речи толкать с высокой трибуны. Ну, это его как раз. Он у нас Великий Босс. Умеет.

– Нет ни одного человека, который бы не делал ошибок. Я не исключение. Поэтому именно сегодня хочу попросить у всех прощения. За обиды, за неумение находить компромиссы. За жёсткость.

Обещать, что исправлюсь и изменюсь, не буду. Я останусь всё таким же неудобным и противным, властным и авторитарным. Но хочу, чтоб вы знали: я всех вас люблю. И взрослых, и не очень.

Последние годы я стремился нас объединить. Не потому что это прихоть или лицо перед обществом, нет. Потому что семья – это самое ценное, что может быть у человека. Жаль, что я не пришёл к таким мыслям много лет назад. Может, сделал бы меньше ошибок, меньше наломал дров. И я верю, что однажды мы соберёмся в полном составе. Не принудительно, а потому что каждый из нас почувствует потребность быть рядом с самыми родными и близкими людьми.

Иногда очень тяжело проговорить самые нужные и важные вещи. И было бы неплохо, если бы мы иногда выговаривались. Делились проблемами. Учились друг другу доверять.

Он вздохнул, и я понял: ему тяжело далась эта помпезная, немного корявая речь. Но отец произнёс её искренне, и все это почувствовали, хоть и сидели немного растерянные и оглушённые.

– Я горжусь тобой, сынок, – разорвала тишину бабуля Ася. – Ты наконец-то вырос и понял, что семья – это ещё и ответственность. И собственный пример, между прочим, не лишний, – бросила она орлиный взор на Сашку, что сияла, светилась, как неоновая вывеска, и все это видели.

Папка улыбнулся счастливо и тоже вперил огненный взгляд на свою жену. По рядам семейки слоновьими шагами пробежался ропот, и после этого напряжение спало, сдулось навеки. За столом заговорили, послышался смех.

– Боже, как он хорош, – пробормотала Варежка, и я уже приготовился начистить Аркашке морду. Но она смотрела не на блистательного братца, а на папку Драконова.

Я всё равно её ревную. Ко всем, кто для неё хорош. И хочется быть таким же. Для неё. Исключительным. Самым-самым. Нужным всегда, каждый день и каждую ночь.

Это был полосатый вечер. Вскоре все плюнули на этикет и перебрались поближе друг к другу. У нас было слишком мало общих воспоминаний – все мы росли в разных семьях, а поэтому почти не знали друг друга. Больше со стороны да не с совсем хорошей стороны.

Сашка держалась особняком. Как выдернутый из стены гвоздь. И моя добрая Варежка, можно сказать, насильно притянула её в «женский круг» – к бабульке и Нике. У Сашки с Никой особая «любовь». Если говорить честно, Сашка всем насолила и перца в задницу подсыпала, но лёгкое вино и доброжелательность творят чудеса.

– Я как будто взрослею, – расплакалась мать Драконов. – Всё время будто в стране Кривых Зеркал жила. Жизни толком не знала. Ваня опекал меня, лелеял, берёг. И… получилось, что получилось. Ещё немного – и я осталась бы у разбитого корыта.

Бабуля гладит её по плечу, успокаивая.