Я научу тебя любить (СИ)

Вышла из ванной, окинула себя взглядом в зеркале, повернулась боком, чтобы убедиться — из кармана ничего не выглядывает, провела по заплетенным в тугой колосок волосам, убеждаясь, что легкие, пробивающиеся даже так, волны не кажутся неопрятными.

Поняла, что в принципе давно уже довольна тем, как выглядит. Ни разу не хуже, чем остальные девочки из ССК. А может даже лучше. Потому что Высоцкий, как всегда, не скуп, а она… Ко всему привыкла. И сорить его деньгами тоже. Свои же откладывала. На этом настоял он же. Ее зарплата идет на депозит. Содержание — на нем. На случай, чтобы потом…

Чтобы это чертово потом, которое Аня всей душой ненавидела. Которого не хотела. Которое так пугало…

Вышла из комнаты, улыбнулась немного застенчиво прошедшемуся по ней взглядом Корнею. Сделала кофе, села за столом напротив, пила, глядя в окно, делая слишком редкие укусы сырного кусочка и слишком много жевательных движений…

Ни на учебу, ни на работу не хотелось. С тех самых пор, как вернулись из Вены — не хотелось.

Все же Алина оказалась права. И даже больше, чем могла предположить. Что на работе, что в Университете все очень правильно «сопоставили». Обиженный Захар, отписавшийся сразу после Венской фотографии, распустил слух о том, что Аня продалась богатому мужчине. И теперь живет у него же за его счет. Зачем он это сделал, Аня не знала. Может, из-за злости. Может, решил таким образом подняться в чужих глазах… Все же знали, что они вроде как встречались, а в Вену она очевидно укатила не с ним…

Но факт оставался фактом: горяченькая новость всем "зашла". Аня все чаще ловила заинтересованные, смешливые взгляды, все чаще получала вроде как игривые, а на самом деле безумно обидные вопросы. Но как бросаться себя защищать, когда внешне, наверное, все действительно выглядит так, как подал Захар, не знала. Да и стоит ли?

Ведь из более чем скромной, пусть красивой, но далекой от внешнего ухоженного блеска девушки, она с каждым днем становилась все более достойной спутницей Высоцкого.

Он дарил дорогостоящие подарки слишком часто. Приятные на ощупь бархатистые коробочки разных размеров, каждую из которых страшно открывать. Первая в жизни Шанель. Белье, которое ему нравится снимать.

Всегда смущал до невозможности. Но делал это так, что очевидно — лучше не заводить привычную песню о том, что не стоило бы. Её никто не спрашивал. Он считает, что стоило бы. А излишняя скромность только раздражает…

Впрочем, обольщаться не было смысла — многое в Ане его по-прежнему раздражает, но она продолжает учиться сглаживать. Свою наивность и ранимость. Свои излишне эмоциональные, как сейчас уже очевидно, порывы… Прошло не так-то много времени с тех пор, как она все это себе позволяла, а уже смотрела будто свысока и немного со стыдом, все лучше понимая, насколько это было наивно для него.

Училась быть собранной и сдержанной. Решать свои проблемы сама… Или хотя бы его в них не посвящать. Поэтому ни про Университет, ни про ССК не рассказала.

Со слухами в стенах Альма-матер никак не боролась — бессмысленно. Просто старалась абстрагироваться. А вот на работе… Было сложнее. Складывалось впечатление, что она действительно будто в лицо плюнула каждому, кто участвовал в мелких и не очень ударах.

После возвращения из поездки подходила к Олесе с искренним предложением выяснить, в чем суть проблемы и как она может ее решить… Получила только скабрезные шуточки и опрокинутый «случайно» на блузку кофе. Это было больно, безумно обидно, это заставило выплакать глаза в женском туалете, но Аня справилась. Приняла. Смирилась.

Больше не пыталась наладить контакт, но и в открытую рукопашную сил пойти не находила.

Завидовала выдержке и отношению к жизни Корнея, которому все мелкие пакости были бы побоку. И каждый раз, когда становилось тоскливо, убеждала себя же, что и ей со временем станет безразлично. То, что периодически «забывали» добавить в адресаты важных писем. То, что «полоскали» в чатах. То, что позволяют себе смешки — иногда за спиной, а иногда и прямо в лицо. То, что не стесняются судить…

Ее. И в этом их слабость. Ведь с ним так себя вести никто не позволил бы, а с ней можно, потому что… Такая же слабая.

И потому что пусть Корней действительно не склонен ничего скрывать, но и бросаться на ее защиту не станет. Слишком это… Глупо. Он ведь о другом. О том, что себя нужно учиться отстаивать. В жизни пригодится. Потом, когда…

— Все нормально? — Корней спросил, Аня вздрогнула. Перевела взгляд на мужчину, кивнула, снова откусила сыр, снова стала жевать. Поняла, что углубилась в мысли настолько, что скривилась даже… Он это заметил.

— Да. Все хорошо. Сессия просто скоро. Волнуюсь немного. Хвосты есть, нужно подтягивать…

— Ты из-за работы не успеваешь? — Корней спросил, окончательно отвлекаясь от телефона на нее. Склонил ухо к плечу, смотрел спокойно, но цепко.

— Нет, — Аня попыталась передернуть плечами легкомысленно, сдерживая улыбку. Не скажешь же, что «из-за тебя ни о чем толком думать не могу». — Работа ни при чем. Просто нагрузка к концу семестра больше. Практические. Рефераты. Повторить нужно…