Я назову твоим именем сына (СИ)

«Ба-бах!» — громыхнуло на дальнем конце поля — огненные цветы взвились в ночном небе и рассыпались на тысячи переливающихся осколков. «Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!»

— А-а-а! Ура! — восторженно взвыли ребята, почти заглушая шум от взрывающихся фейерверков.

— Красиво? — шепнул на ухо Ритке Максим и легонько, стараясь сделать это незаметно, прикусил её ушко. Она вздрогнула, прерывисто вдохнула — точно всхлипнула:

— Да! — прошептала она, вкладывая в это слово, понятный только им двоим, смысл, — да! Очень красиво! — она подняла голову и снизу вверх взглянула на него. Их взгляды встретились: его — обжигающий, испепеляющий огнём страсти, её — заражающийся огнём его страсти.

— Да? — он чуть крепче сжал её плечо.

Она затрепетала, смахнула с волос невидимые соринки, выигрывая время для ответа.

— Очень красиво! — она не решалась ещё раз взглянуть ему в глаза.

Залпы прекратились.

— Все расходимся по корпусам! Воспитателям и их помощникам проводить детей и уложить спать! — произнесла заведующая в микрофон.

— Может им ещё и колыбельную спеть? — пошутил кто-то из воспитателей.

— Это на усмотрение воспитательского состава! Лично я — не возражаю!

Толпа ребят, в сопровождение воспитателей, двинулась в сторону корпусов.

— Погуляем сегодня ночью? — Максим убрал руку с Риткиного плеча. Она не успела ответить.

— Максим! — обратилась к нему заведующая, — будь добр, убери, пожалуйста, остатки фейерверка!

— Ладно! — пожал плечами Максим, — уберу. Ты поможешь? — он взял Ритку за ладонь — маленькую и горячую.

— Не могу! — она оглянулась по сторонам, отыскивая взглядом своих подопечных, — мне ребят надо укладывать.

— Макс! — длинный нескладный знакомый силуэт вырос за спиной у Максима, — ты сумку забыл! — Максимилиан небрежно бросил сумку, Максим ловко поймал её, надел на плечо.

— Марго! Крошка! Пока! — он нехотя, как бы через силу, отпустил её руку, резко повернулся и зашагал, не оглядываясь, в сторону дымящихся фейерверков.

У неё защемило сердце, защипало в глазах — слёзы навернулись, хорошо, что в темноте не видно. «Но, почему? Почему? — спрашивала она себя, — почему мне хочется зареветь, завыть? Всё же хорошо? Почему?» Она рассеянно шла в сторону корпуса. Девчонки, на обратном пути, уже не висли у неё на руках. Она и не заметила, что чуть поодаль, в нескольких шагах от неё, шёл Максимилиан. Он ускорил шаг и через несколько секунд они сравнялись.

— Марго! Погоди! Вместе пойдём!

Рита остановилась, чуть удивлённая его присутствием — она и не заметила, что он шёл следом за ней.

— Пойдём! — вяло согласилась она — её мысли были далеко — рядом с Максимом, с его обжигающим, сводящим с ума взглядом.

— Ты пойми, Марго! — горячо заговорил Максимилиан, как бы боясь, что она не дослушает его слов, отвернётся и убежит. И он не успеет или не сумеет убедить её, предостеречь от ошибки.

— Что, Максимилиан? — рассеянно спросила она.

— Ты пойми, Марго! — вновь горячо повторил Максимилиан, — ты ему не нужна! Ты думаешь, он любит тебя? Не смеши мои тапки! Он просто хочет тупо с тобой перепихнуться и всё! После первого же перепиха, он больше не подойдёт к тебе! Вот увидишь! Вспомнишь мои слова!

— Да тебе-то, какое дело! — зло выкрикнула она ему в лицо, понимая, что сейчас Максимилиан высказал её страхи и сомнения. Вот чего она боялась! Да, именно этого! Максим получит от неё то, что ему надо и после этого она станет ему не интересна. — Тебе! Какое! Дело! — Чётко, паузами разделяя слова, произнесла она.

Ребята из её отряда ушли от них далеко. Они стояли друг напротив друга — долговязый, нескладный парень и миниатюрная девушка. Он слегка мотнул головой, как бы удивляясь, что она не понимает очевидного, слегка замялся, потом произнёс ровным голосом:

— Потому, что я люблю тебя! В отличие от Макса.

— Откуда ты про него всё знаешь? Откуда? — зло выкрикнула она в ответ на его слова. Повернулась и побежала от него прочь. Остановилась. Оглянулась. Он стоял на месте — несуразный и такой для неё безразличный. Она медленно подошла к нему, тихонько ткнула его крепко сжатым кулачком в грудь, посмотрела ему в глаза:

— А я не люблю тебя, Максимилиан! Ты пойми, Максимилиан! — повторила она его слова, — ну, не люблю я тебя! Не люблю! Можешь ты это понять или нет?

Его лицо, вдруг, скривилось, казалось ещё чуть-чуть, и он заплачет как маленький обиженный мальчик. Она повернулась и изо всех сил побежала в сторону корпуса, ей не хотелось стать свидетелем его слабости.