Я не бандит

Сейчас на этой базе проходит подготовку штрафной взвод. Из бизнесменов, которых взяла за одно место аудиторская проверка. Порядок есть порядок. Тебя охраняют – будь добр, плати. Не все это понимают. Пытаются хитрить. За что и нарываются на грубость. Родион не кровожадный. Но наказывать нерадивых надо. По большому счету, кое-кому кровь не мешало бы пустить. Для устрашения других. Но Витек, как истинный спортсмен, нашел иной способ. Придумал вместо крови пускать седьмой пот. Родион идею одобрил. И вот результат.

По беговой дорожке по периметру лагеря, по лужам и грязевым ухабам, бежали штрафники. Родион не мог сказать, какой это круг по счету. Но догадывался, что далеко не первый. Дядьки тяжело дышали, у многих подкашивались ноги. Но останавливаться нельзя. Крепкие парни в спортивных костюмах строго следили, чтобы никто не вываливался из строя.

Родион увидел Герберта. Первым бежит. Видно, что устал. Но язык, как у некоторых, на грудь не вываливается, колени к земле не притягиваются.

– Узнаешь своего? – спросил он у Марины.

– Ой, Герберт! – Она потянулась к мужу. Чуть не побежала за ним.

– Стой! – вовремя ухватил ее за руку Родион.

Она не сопротивлялась. Только спросила:

– Почему он здесь?

– Это называется спортотрудотерапия. Перспективная лечебно-профилактическая разработка профессора силовых наук Виктора Заболотского… Месяц такой терапии, и твой Герберт будет как шелковый. Забудет, с какой буквы слово «обман» пишется…

– Это жестоко.

– Поверь, бывает хуже. И даже с летальным исходом. А здесь с оздоровительным эффектом. Вон видишь, толстопузый жирной задницей трясет. Похудеет за месяц, атлетом станет. Потом нас же благодарить будет.

– Поблагодарит. За инфаркт…

– Ты думаешь, мы садисты? Нет. Все штрафники через медосмотр прошли. Кардиограмма сердца обязательна. Чтобы никто ноги не двинул…

– Так они что, все время здесь бегают?

– Нет. И в атлетическом зале занимаются. И территорию лагеря благоустраивают. Чтобы жизнь медом не казалась… Между прочим, совместный труд сплачивает людей. Уровень сознательности повышается. Через месяц все эти бедолаги будут идти единым строем под флагом нашей «общины»…

– Да они возненавидят тебя. Или уже возненавидели…

– Возможно, – не стал отрицать Родион. – Но никто не взбунтуется. Только в нашем воспитательном процессе есть одна изюминка.

– Какая?

– Много будешь знать, скоро состаришься… А ты мне нравишься молодой и красивой.

– Я тебе правда нравлюсь? – не без кокетства улыбнулась Марина.

Поняла, что муж ее жив и будет жить. Можно и расслабиться.

– А ты думала…

– Ты мне тоже нравишься. Я тебе и раньше это говорила. И сейчас говорю… Иногда даже жалею, что мы не вместе.

– Иногда?

– А ты хочешь, чтобы я ночей не спала из-за тебя? Чтобы мучилась, страдала?

– Не хочу.

– Я тоже… А потом, у меня есть Герберт. Мне с ним хорошо.

– Сытно и спокойно.

– Сытно. Но не спокойно… Я могу с ним поговорить?

– Можешь. Но не сейчас. Дома… Он сегодня же будет дома. Я позабочусь об этом… Только одно условие. Ты не скажешь ему, что видела его здесь. Мужчины такой народ. Они не любят, чтобы женщины знали об их мучениях…

– Ты, наверное, про себя так говоришь, – чуть язвительно усмехнулась она. – А про Герберта так говорить не надо. Он совсем не прочь поплакаться в жилетку.

– Все равно. Домой он поедет без нас. А там ты сама ему все расскажешь…

Родион дал команду снять с Герберта штрафные санкции, привести его в порядок и отправить домой. Он мог бы забрать его с собой. Но ему самому хотелось побыть с Мариной. Приятно было провести время в ее обществе.

Сюда она ехала в упадке духа. Переживала за Герберта. Сейчас у нее настроение на высоте. Поэтому легкий флирт не исключен… Он бы и от интимной близости не отказался. Но был сдерживающий фактор. Элона. Ей он изменять не собирался.

– Ты говорил про какую-то изюминку, – уже в машине сказала Марина.

Изюминка будет в конце срока, который тянут бизнесмены-штрафники. Каждого поодиночке вывезут в лес, заставят вырыть яму для собственной могилы. А потом отпустят. Но яма останется. Мементо море. Помни о смерти. Бизнесмены будут помнить о ней. И знать, что в лесу есть яма, где может оказаться каждый из них – если, конечно, не сделает соответствующий вывод. Это будет очень мощный удар по психике. Все штрафники его выдержат. С ума не сойдут. Но впредь хитрить не будут. Родион почему-то был в этом уверен. Заволжская «община» – очень серьезная организация. И хиханьки-хаханьки здесь не канают. На первый раз наказание с предупреждением. В следующий раз будет гораздо хуже… Все это так. Но говорить об этом Марине не хотелось. Зачем ей вникать в темную сторону жизни? Пусть наслаждается светом…

– Нет, я говорил, что ты мне нравишься. – Родион намеренно сменил тему.

– А я всегда знала это, – улыбнулась она.

И расслабленно откинулась на заднем сиденье. Заложила ногу за ногу – будто напоказ товар свой женский выставила. Достала сигарету, закурила. Словно бы невзначай коснулась Родиона тугим бедром. Неплохое начало. Хорошо бы этим все и закончилось…

– А еще что ты знала?