Я не боюсь

— Властелин червей и его прислужники-карлики. Они спустились и вымыли меня всего. Я им сказал, что они могут приходить мыть меня, когда им захочется, но ты их все равно поймаешь, и что они в любое время, когда захотят, могут убежать, но ты будешь преследовать их много километров без устали.

Я схватил его за руку:

— Ты назвал им мое имя?

— Какое имя?

— Мое.

— А как тебя зовут?

— Микеле.

— Микеле? Нет…

— Но ты только что меня назвал…

— Тебя зовут не Микеле.

— А как?

— Долорес.

— Мое имя не Долорес. Я Микеле Амитрано.

— Это ты так говоришь.

Мне казалось, что он шутит.

— Ну и что ты сказал властелину червей?

— Я ему сказал, что мой ангел-хранитель поймает их.

Я облегченно вздохнул.

— Молодец! Ты сказал, что я ангел-хранитель. — Я извлек из кармана кекс. — Смотри, что я тебе принес. Немножко раскрошился…

Я не успел даже закончить фразу, как он бросился ко мне, схватил то, что осталось от куска, запихнул себе в рот и стал жевать с закрытыми глазами.

Прожевав и не открывая глаз, он стал хватать меня с криком:

— Еще! Еще! Дай мне еще! — И царапал меня ногтями.

У меня больше нет. Клянусь. Хотя подожди… — В кармане у меня лежали конфеты. — На. Держи.

Он разворачивал их, жевал и проглатывал с невероятной быстротой.

— Еще! Еще!

— Я тебе отдал все.

Он не хотел верить, что у меня больше ничего нет.

— Завтра я принесу еще. Чего бы ты хотел?

Он почесал голову.

— Я хочу… хочу… хлеба. Хлеба с маслом. С маслом и джемом. И с ветчиной. И с сыром. И шоколад. Толстый-толстый бутерброд.

— Посмотрю, что есть дома.

Я сел. Филиппо не переставал трогать мои ноги и расстегивать сандалии.

Внезапно мне пришла в голову идея. Прекрасная идея.

Он не был прикован. Он был свободен. Я мог вывести его наружу.

Я спросил:

— Ты хочешь выйти отсюда?

— Выйти куда?

— Выйти из ямы.

— Из ямы?

— Да. Из ямы. Вылезти из ямы.

Он замолчал. Потом спросил:

— Из ямы? Из какой ямы?

— Вот из этой. Где мы сейчас сидим.

Он отрицательно покачал головой:

— Здесь нет ям.

— А это что, по-твоему, не яма?

— Нет.

— Да яма же! Ты сам это говорил.

— Когда я так сказал?

— Ты сказал, что весь мир полон ям, внутри которых живут умершие. И что луна тоже вся в ямах.

— Ты ошибаешься. Я такого не говорил.

Я начал терять терпение.

— И где мы, по-твоему, находимся?

— В месте, где ожидают.

— Чего ожидают?

— Отправления в рай.

По-своему он прав. Если ты сидишь тут целую жизнь и здесь же умираешь, то твоя душа улетит в рай. Если ввязаться в спор с Филиппо, точно ум за разум зайдет.

— Давай я тебя вытащу отсюда. Пошли. — Я дотронулся до него, он был весь в поту и дрожал. — Ладно. Ладно. Не пойдем. Успокойся. Я тебе ничего не сделаю.

Он засунул голову под покрывало.

— Снаружи нет воздуха. Я там задохнусь. Я не могу туда пойти.

— Ты что! Снаружи очень много воздуха. Я все время живу там и не задыхаюсь. С чего бы?

— Ты же ангел-хранитель.

Я должен был объясниться с ним.

— Послушай меня внимательно. Вчера я тебе поклялся, что вернусь, и вернулся. Сейчас я тебе клянусь, что, если ты вылезешь отсюда, с тобой ничего не случится. Ты должен мне верить.

— Зачем мне вылезать отсюда? Мне и здесь хорошо.

Я вынужден был соврать.

— Потому что снаружи — рай. И я должен привести тебя в рай. Я ангел-хранитель, а ты умер, и я обязан привести тебя в рай.

Он задумался на мгновение.

— Ты правду говоришь?

— Истинную.

— Тогда пошли.

Я попытался поставить его на ноги, но они у него не разгибались. Если б я его не держал, он бы упал. Наконец мне удалось обвязать его веревкой. Я обвернул ему голову покрывалом так он был спокойнее. Я вылез из ямы и принялся тащить его. Он был очень тяжелый. Он повис в двадцати сантиметрах от земли, скрючившийся и замерший, и я замер у края ямы с веревкой на плечах, согнувшийся под его тяжестью, не имея сил тащить его.

— Помоги мне, Филиппо. Я сам не смогу.

Но он был словно валун, и веревка выскользнула у меня из рук. Он упал на дно.

Я заглянул в яму. Он лежал на спине с покрывалом на голове.

— Филиппо, с тобой все в порядке?

— Я в раю? — спросил он.

— Нет еще, подожди.

Я побежал к дому в поисках доски, шеста, чего-нибудь, что могло бы мне помочь.

В хлеву я нашел старую, наполовину сломанную дверь, протащил ее до самой ямы. Я хотел спустить ее в яму и вытянуть Филиппо по ней. Я поднял ее за конец, но она, вырвавшись из рук, упала и развалилась на две части. Дерево было почти полностью съедено жучком.

— Микеле! — позвал меня Филиппо.

— Подожди! Потерпи минутку! — крикнул я и взял кусок этой проклятой двери, поднял ее над головой и швырнул на каменную лестницу.

Лестница! Я забыл про лестницу!

Она была там, в паре метров от ямы, в плюще, покрывавшем землю и развалины. Прекрасная деревянная лестница. Это с ее помощью они спускались в яму.

— Я нашел лестницу! — крикнул я Филиппо.

И спустил ее в яму.

Я затащил его в кустарник, под деревья. Щебетали птицы. Цикады. Тень. Вкусный запах сырой земли и мускуса.

Я спросил его:

— Можно я сниму покрывало с твоего лица?

— Там солнце?

— Нет.

Он не уступал, пока мне не удалось уговорить его защитить глаза моей майкой. Он был доволен, я понял это по тому, как он смеялся. Легкий ветерок ласкал кожу, и он этим явно наслаждался.

Я спросил: