Я (не)буду твоей (СИ)

— Других вариантов нет, Ванда, — тихо и печально выдает Верховная Уна, — мы все рискуем здесь, не только ты одна. На карту поставлены миллионы жизней, и мы обязаны быть сильными.

Я вздыхаю и опускаю голову, но спустя пару мгновений поднимаю взгляд на своих помощников и киваю, приговаривая:

— Только не подведите, прошу вас!

— Что ж, тогда давайте уже сделаем это, — слышу я до боли родной голос, а потом и краем глаза вижу движение там, где сидел полиморф.

Уже через пару секунд он стоит передо мной и протягивает мне свою широкую, длинную ладонь, а я не в силах поднять на него глаза и только невидящим взглядом пялюсь в верхние пуговицы его рабочей формы. И его близость, как таран, просто по щелчку рушит все мои защитные барьеры. Боль, наслаждение, мука, томление, грусть, обида — вот такой термоядерный коктейль приходится выпить мне залпом. Но всем плевать и ему тоже. Я просто обязана быть сильной. Пуленепробиваемая Ванда — вот кто я.

Вздох и я поднимаю на него равнодушные глаза, беру за предложенную руку и киваю.

— Сделаем.

А какой выбор у нас еще есть?

Глава 31

Ванда

Стоит нашим пальцам переплестись, как перед моим взором возникает четкая и яркая картинка. Душ, капли воды струятся по голому женскому телу, спина ее выгнута от нарастающей агонии, сильные загорелые руки фиксируют тонкую фигурку за бедра, а член вколачивается в податливую глубину.

Хаос Первозданный, я настолько ошарашена этим видением, что даже не подумываю вырвать свою руку из его крепкого хвата, а просто продолжаю смотреть на эти похабные кадры, где два тела извиваются под тугими каплями воды. И я понимаю — это он — Килиан Аль-Надир и его любимая невеста Амаль Аль-Аббас предаются безудержному сексу.

Это как удар с ноги в солнечное сплетение. Слишком больно и слишком отвратительно, чтобы стерпеть, чтобы не закричать, прижимая руку к горлу, пугаясь своей реакции. И стыдно! Неимоверно стыдно, потому как единственное, что я хочу сейчас, так это визжать от острой, разъедающей душу ревности.

Сука!

— Ванда, что с тобой? — его голос врывается в мое сознание вперемешку с бесстыдными звуками его проникновения в чужое тело, прерывистым дыханием и ее гортанными стонами.

Я со всех сил вырываю свою руку и просто пячусь от этого мудака. Я уже снова здесь, в его кабинете, смотрю на него и поверить не могу, что могла когда-то видеть в нем что-то хорошее, чистое, светлое. Сейчас, в эту самую секунду, я его реально ненавижу! Да, я узнала, что у него есть другая, официальная девушка, признанная им и обществом. Но видеть, как он ее со вкусом трахает — это выше моих сил.

И они все смотрят на меня. Кто-то непонимающе, кто-то с жалостью, кто-то и вовсе перепугано. Ведь я веду себя как полнейший неадекват, плачу и качаю головой. И только сейчас до меня с кристальной ясностью доходит, что этот глюк у меня не в первый раз, что я уже видела подобное однажды. И блондинку эту гребаную я уже тоже видела. Тогда, когда этот говнюк припер мне типа новые купальники.

Твою мать! Это были ее тряпки, это же ведь я ее видела в своих видениях. Я не замечаю, как начинаю истерически смеяться, а потом и просто хохотать в голос, да так заливисто, что у меня появляются сомнения в нормальности своего психического состояния. Это дно, просто долбанное дно, ребята!

— Ванда? — почти хором пытаются достучаться до меня все свидетели моего концерта.

— Уф, нормально, — отсмеявшись, киваю я, — нормально!

Я утираю глаза от слез, хлопаю руками себя по бокам и бодро, походкой от бедра, вышагиваю к выходу из этого чертового кабинета и, не оглядываясь, приказываю патлатому:

— За мной.

Я слышу шепотки за спиной, но чихать я хотела на все. Я отыграю на десять из десяти, прихлопну Сорос и свалю с Ра-Кратоса навсегда! И пусть этот блядун дальше девок шпилит в свободное от Амаль время, а я найду в своей жизни более приятное занятие, чем травить ему жизнь. Пусть живет дальше и морально разлагается, а я даже руки марать об него не хочу. Слишком больно. Слишком…

Перед самым выходом из Храма Ра, полиморф все-таки настигает меня и хватает за руку, но я тут же ее выдергиваю. Пошел он к черту со своими нежностями, в гробу я их видала!

— Мне казалось, мы должны были сыграть в любовь, — едва сдерживая раздражение, высказал мне патлатый.

— Ну да, тебе же не привыкать, — я хотела бы себя придушить за эти слова, но и не сказать их была не в силах, — просто смотри на меня соответствующе, этого будет вполне достаточно.

И толкнула входные двери Храма Ра, выходя на залитую солнечным светом площадь Правления. На секунду остановилась, прикрывая веки и поднимая голову к теплым лучам, ловя спокойствие и душевное равновесие. Ну вот, теперь вперед и с песней.

Открыла глаза, тепло улыбнулась, рядом стоящему, мудаку, прикусила, а потом и облизала нижнюю губу и склонила голову, ожидая его дальнейших действий. Он смотрел на меня долго, будто обещая что-то. Ну актерище! Просто мое браво!