Я не я

На северо-востоке Шотландии вплоть до XIX века в день свадьбы все жители клана организовывались в процессию, которая приводила счастливую пару к дверям местной церкви-Кирхе. Одну службу священник проводил вне церкви, перед нею, на шотландском языке, другую – внутри, но уже на латинском. В церкви играла торжественная музыка.

Эту странную пару нареченных ждала та же участь.

Джесс волновалась, она не могла понять своих чувств. С ней происходило что-то необъяснимое. Почему эта экстраординарная и абсурдная игра в Средневековье, так на нее действует? Почему с каждой минутой, проведенной в замке Данноттар, ей все больше кажется, что она, действительно, каким-то неизъяснимым образом попала в варварские времена? Что именно она является здесь и сейчас актрисой «театра абсурда»?

Но водоворот ярких и необычайных событий не давал ей разобраться во всем до конца.

Джесс и не заметила, как настал черед давать ей первой клятвенные супружеские обещания. Она смотрела на «суженого» взглядом кролика, гипнотизируемого удавом. Слова брачного обета вылетели из ее уст сами собой, словно с помощью какого-то незримого волшебства.

Когда пришел черед произнести ответную клятву Маккоулу, Дункан как-то по-особенному посмотрел Джесс в глаза. Будто искал в ее только что произнесенных словах искренность, а своим, готовым вырваться на свободу, – одобрение и милость. Паркенс взирала на Маккоула с широко раскрытыми глазами. «Может сейчас тот самый момент, когда все необъяснимое и загадочное закончиться вдруг? Все актеры и актрисы снимут свои маски. В поле зрения появиться Сэмюэль Декер – мой настоящий жених. И жизнь пойдет своим нормальным и привычным чередом. Но почему тогда мне сейчас совсем не хочется, чтобы все в один миг прекратилось?»

Этот ее последний взгляд мольбы от судьбы чуда Дункан расценил по-своему, как немое согласие на волю небес. Жених громогласно изрек ожидаемые присутствующими слова и накинул, согласно шотландским традициям, на плечи невесты клетчатый платок с цветами своего клана, закалывая его серебряной булавкой, что означало только одно: родственники молодого рады свадьбе и принимают девушку в свою семью.

Если бы в этот момент Джессика Паркенс видела лицо Ричарда Маккоула, то испытала бы невольный страх. Его рука покоилась на рукоятке меча, с которым тот не расставался ни на минуту, губы были искривлены в подобие горестной улыбки, а щелочки-глаза искрились ненавистью и злостью.

Но новобрачная (теперь уже ее можно было называть по праву именно так) не могла видеть реакцию своего деверя, так как принимала вместе с супругом вереницу громких поздравлений присутствующих.

В графстве Абердин, как символ изобилия и счастья будущих детей, над новобрачными разбрасывались горсти ячменя, и в решете несли хлеб и сыр, затем куски их раскидывали вокруг, а молодежь и дети старательно ловила эти «крупицы благости». Мало кто знает, что сыр на свадьбах, по народным верованиям, выступал в роли апотропея[8], могущего оградить от злой силы. Со временем решето с хлебом и сыром было заменено овсяной лепешкой, называемой «пирогом невесты» (bride’s cake). Ее разламывали над головой новобрачной, когда та переступала порог дома по возвращении из церкви, и кусочки разбирали гости. Особенно им была рада холостая молодежь. Кусочки этой лепешки – «благодать невесты» – гости тщательно хранили. Верили, что если положить такой кусочек под подушку, это гарантирует приятные сны и счастливую судьбу.

Что же происходило дальше, когда слова клятвы в верности произнесены, ячменем молодожены всласть засыпаны, радостной и шумной процессией до порога дома доставлены? А дальше – наступал момент, когда жених переносил невесту через этот самый порог на руках, чтобы защитить от возможных злых духов, живущих у приступок дома. Над головой невесты разламывают часть той самой упомянутой овсяной лепешки, а остальную часть раздавали. И всё это довелось «пережить» и нашим молодожёнам. А после данного ритуала начиналось самое веселое и потешное – свадебное гуляние. Волынщики шли в дом, где намечалось проведение праздничного застолья, тем самым указывая людям на улице, куда собираться на пиршество. А музыканты зазывали молодожёнов на их первый семейный танец. Поэтому Дункану пришлось церемонно взять молодую жену за руку и повести в центр зала, дабы продемонстрировать всем свою готовность к еще одной упомянутой традиции.

Джессика испытала смущение и страх, что не знает нужных движений свадебного танца. Она вдруг стала осторожно приостанавливать Дункана и тихо призналась ему, не скрывая своей растерянности:

– Я не знаю, как танцевать этот танец, сжальтесь надо мной!

Дункан сжал ее руку крепко и проникновенно, добавив в ответ:

– Доверьтесь проведению. И мне… – его рот украсила пленительная улыбка.

Глава 8. Ошибка небес