Я не игрушка! (СИ)

Вдруг Соня притянула его к себе и начала самозабвенно целовать, вкладывая все чувство и тоску в этот поцелуй, всю страсть к мужу, которая раздирала ее сердце.

Кира сопротивлялся первые пару мгновений, но исполнение мечты, столь желанной, но совершенно невозможной до этой секунды, сломало все его внутренние барьеры, и он невольно застонал. Это так воодушевило Соню, что она превратилась в тигрицу, которая не хочет и не будет останавливаться ни перед чем. Он был сейчас только ее, и только любимого требовало ее тело и душа. Она нуждалась в муже, как в кислороде, чтобы жить и дышать дальше.

– Иди ко мне! Ты нужен мне, Виктор! – шептала в исступлении Соня, судорожно сдергивая с Киры одежду.

Он замер, не зная и не соображая, что делать, чувствуя собственное возбуждение после ее поцелуя. Ситуация явно выходила из-под его контроля, а пьяная и отчаянная решимость Сони очень настораживала мужчину. Кира хорошо знал ее, а такое поведение говорило, что случилось что-то очень серьезное и виноват явно Виктор.

«Я когда-нибудь что-нибудь сделаю с этим ублюдком!» – злобно подумал Кира, сопротивляясь ее рукам как мог.

Тем временем Соня уже сняла с него пиджак и безуспешно возилась с пуговицами рубашки, и Кирилл боялся, что она сейчас просто сорвет ее с него, настолько она была требовательна и нетерпелива в своем порыве. Но и остаться тоже не мог.

– Ну что же ты? – вдруг замерла она в отчаянии, – ты опять меня не хочешь?! – воскликнула она с ужасом.

– Хочу, – не в силах причинить ей еще больше боли, отвергнув, как это делал муж, ответил сипло Кирилл. – Очень хочу! – дрожащим голосом прошептал он совершенно искренне.

– Так люби меня сейчас! Будь со мной, чтобы я поверила в твою любовь! Почувствовала ее опять!

Как во сне Кира сам быстро снял с себя галстук, затем рубашку, и, оставшись только в брюках, лег рядом с ней, намереваясь по возможности в ближайшее время все это прекратить, как только она успокоится. Он был намерен просто сделав вид, что полностью согласен, наслаждается ею, пока она не отключится от выпитого. Соня же пока он раздевался, неловкими и неуклюжими движениями сняла одежду и с себя, дрожа и не отрывая от него взгляда.

– Иди ко мне! – выдохнула она, когда сумела справиться со своей одеждой полностью.

– Хорошо, дорогая, – только и выдохнул он, смотря на обнаженную Соню, впитывая вид любимой, изучая, насколько она идеальна. На ее кожу, прекрасное тело, о котором мог только мечтать, но не смел дотронуться даже сейчас. Кира лег рядом с Соней, стараясь не касаться ее кожи своим телом, понимая, что не выдержит в этом случае. Она же, как только почувствовала, что он рядом, но нерешителен, непонятно откуда появившейся силой притянула его к себе, так что мужчина был вынужден лечь сверху, и начала исступленно его ласкать, гладя спину, плечи, целуя и соблазняя. Кира совершенно не ожидал такого, у него кружилась голова от желания, когда оказался на ней, опираясь на локтях, а всем телом чувствуя каждый ее изгиб. Его желание стало накрывать Киру как лавина, но он держался, как мог, решив в самом крайнем случае дать ей удовлетворение и разрядку, но сам был готов остаться ни с чем.

– Милый! Любимый! Я вся твоя! – шептала Соня, гладя руками тело «Виктора», который, наконец, был рядом и чувствуя его поцелуи. Единственная мысль наполнила все ее существо: муж не бросил ее, не ушел к другой, он с ней и любит ее. Ей все почудилось, все эти чеки, сообщения – все страшный кошмар. Его любовь чувствовалась в каждом вздохе, в каждом поцелуе.

– Я безумно хочу тебя! – шептала она в истоме, выгибаясь под ним. Неожиданно ее руки наткнулись на брюки на Кире.

– Почему ты не снял их? – удивилась она. – Или ты не хочешь меня? Снова убежишь куда-то?

Сама эта возможность убивала ее, и слезы почти ужаса тут же опять покатились из глаз Сони.

«Он опять отталкивает ее! Она опять не нужна!» – стучало в ее голове.

Соню начали душить рыдания, она не могла дышать, горло опять перехватил спазм, кислород перестал поступать в легкие. Женщина поняла, что еще немного, и потеряет сознание, и только была рада. Без Виктора ей не жить.

Вдруг сквозь накатывающую темноту, она почувствовала, как он шепчет ей нежные ласковые слова, как любит ее, ласкает, отчего опять начала верить, что нужна ему. Часть его слов она, может, и не слышала четко, но интонация.... Эта интонация и дрожь в голосе говорили за него. А затем она почувствовала поцелуи. Такие нежные, долгие, как тогда в первую ночь, которые особенно сейчас доводили ее до блаженного беспамятства. Соня поняла, что опять может дышать, и тут же судорожно начала пытаться снять с него брюки и только услышала его "ох", когда стянула него их.