Я не хотела убивать

- Нет, нет… - Самошин по-идиотски улыбнулся, задержав взгляд на громадном негре-телохранителе, не покидавшем Остенбаха ни на минуту. - Я хотел позвонить маме. Сказать, что все в порядке. Но сделаю это завтра. А сейчас прошу меня извинить, мне надо идти. Полина ждет меня в салоне красоты.

И Самошин понесся обратно, а Питеру Остенбаху осталось только в недоумении пожать плечами.

* * *

Вечером Полина Остенбах сбросила халат на спинку стула и, прыгнув в постель, ласково обняла Самошина, прижимаясь к нему всеми изгибами своего обнаженного тела, но он, погруженный в свои мрачные мысли, как будто не чувствовал ее ласк, способных вызвать эрекцию даже у покойника. Так и не дождавшись ответной реакции, Полина отвернулась, и уже через пять минут послышалось ее негромкое сопение. Самошин полежал какое-то время с закрытыми глазами, потом, взглянув на спящую женщину, опустил одну ногу с кровати на пол… Затем вторую… нащупал тапочки… Осторожно сел на краешек кровати и включил бра. Полина повернулась к нему и, чуть-чуть приоткрыв глаза, сладко зевнула. Самошин лег обратно. Женщина во сне нашла его и, водрузив свою голову ему на плечо, крепко обняла.

«Вот попал!» - думал Самошин, притворяясь спящим - «Как же вырваться и позвонить?»

Так они полежали еще немного. Самошин поглядел на часы. «Пора!» Он аккуратно сдвинул руку Полины со своей груди, вытащил из-под ее головы плечо и медленно встал. Оглянувшись, он полюбовался соблазнительным видом спящей женщины, затем, подхватив свою одежду, выглянул в коридор. Там никого не было. Неслышно выскользнув из номера, Самошин прикрыл за собой дверь и натянул брюки. Затем вызвал лифт, на ходу застегивая пуговицы рубашки. Лифтер был крайне удивлен, увидев на восемнадцатом этаже полураздетого мужчину с развязанными шнурками. Кое-как приведя себя в порядок, Самошин выскочил из отеля и поймал такси.

- На вокзал.

Ночное такси быстро уносило Владимира по улицам спящего Сочи в направлении железнодорожного вокзала.

Остановив машину на привокзальной площади, он попросил водителя подождать, а сам зашел в зал ожидания, где в ряд стояли телефонные будки с автоматами. Самошин порылся в карманах и вспомнил, что забыл мелочь. Громко выругавшись, он отправился к круглосуточной кассе менять сторублевую купюру. Через пять минут он уже стоял в телефонной будке и, тяжело дыша в трубку, крутил диск аппарата. После нескольких неудачных попыток он все же услышал на том конце провода заспанный голос вице-губернатора.

- Алле?

- Владимир Николаевич. Это Самошин Владимир Витальевич. Простите, что беспокою вас так поздно, но, увы, обстоятельства.

- Володя, вы знаете, сколько сейчас времени? - выразил недовольство столь поздним звонком вице-губернатор.

- Да, да…

- Тогда перезвоните утром. И убедительная просьба - не беспокоить меня по ночам. До свидания, - собрался было положить трубку Владимир Николаевич.

- Обождите, не кладите трубку, у меня очень важные новости для вас.

- Важные? Ладно, валяйте.

- Помните историю с бесплатным инсулином?

- Да… припоминаю… Что-то произошло?

- Да. Этот человек… Он все знает…

- Кто знает? Успокойтесь и говорите понятнее.

- Питер Остенбах, президент компании «Остенбах ГМБХ». Он спрашивал меня на днях об этом деле.

- И вы, разумеется, ему ничего не сказали?

- Нет… как можно… абсолютно ничего…

- Та-а-ак. - В трубке наступило молчание, очевидно, вице-губернатор думал. - Хорошо, Володя, спасибо, вы, как всегда, выручили меня. Я решу этот вопрос.

- Это наш общий вопрос, - напомнил о своей роли в этом деле Самошин.

- Да, конечно, общий. Всего хорошего, Володя. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи. Еще раз извините за беспокойство.

- Ничего, ничего.

Послышались короткие гудки. Самошин повесил трубку и направился к тому месту, где оставил такси.

Вернувшись в гостиницу, он быстро разделся и с чувством выполненного долга нырнул в постель. Глубокий сон не заставил себя долго ждать.

* * *

Владимир Николаевич Жуков повесил трубку и сел на кровати.

- Что-то случилось, Вова? - поинтересовалась жена, подняв на мужа заспанные глаза.

Жуков посмотрел на ее опухшее со сна лицо и растрепанные волосы, в которых болтались бигуди, и отвернулся.

- Ничего не случилось, Машенька… Спи.

- Когда так поздно звонят, значит, не все так хорошо, - пробурчала жена, повернувшись к стенке.

- Ничего не случилось… Все хорошо… - снова повторил муж и про себя добавил: - Пока не случилось…

От проницательных глаз жены, несомненно, не могло укрыться его волнение, вызванное, этим ночным звонком, но, будучи умной женщиной она не стала допытываться, в чем тут дело. Она знала, что это бесполезно. Если муж хочет что-то скрыть, то он не признается в этом даже под пытками.

Владимир Николаевич встал с кровати и, шаркая тапочками, направился на кухню. Там, не торопясь, он сварил себе кофе и, прихлебывая горячий ароматный напиток, погрузился в тягостные раздумья.

* * *