Я не могу без тебя...(СИ)

Гаррет осыпал поцелуями шею Леа, медленно опускаясь к юной девичьей груди. Жадно упиваясь ее жарким телом, которое было значительно горячее тела обычного человека, он грубо скользил по нему рукой, вонзаясь пальцами и, вероятно, оставляя синяки. Достигая опасной грани своего самообладания, вампир слегка покусывал ее чувствительную грудь, опасаясь травмировать бархатную кожу. Ведь для оборотня укус вампира не завершался обращением, как для человека, а был верной и неминуемой смертью. Захватив губами нежный сосок, он услышал как девушка нетерпеливо зарычала. Гаррет слегка отстранился, не отрывая глаз от своей дерзкой «жертвы» — приподнявшись на предплечьях, она пронизывала мужчину самым настоящим животным взглядом. Диким, хищным взглядом. Было в этом что-то очень странное: ощущать себя — самого опасного хищника, под пристальным взором не менее опасного зверя. Резкой и крепкой хваткой, как для внешне хрупкой девичьей руки, Леа вцепилась в шею Гаррета, привлекая его к себе. И мужчина поддался… Она то агрессивно впивалась в его губы, то нежно и чувственно проводила по ним языком. Внезапно Гаррет ощутил достаточно сильный и болезненный укус. Какого черта его, вампира, укусила девчонка! Сам не свой от нарастающего возбуждения, он спешно избавился от джинсов и резко вошел в податливое тело, с наслаждением ощущая, как заполняет собой до невозможности горячее лоно. Леа застонала, откинувшись на подушки. Вампир оскалился — она сдалась. Отдалась ему полностью. Крепко обхватив тонкие запястья девушки, он завел ее руки над головой, приникая к таким аппетитным, налитым кровью губам. Гаррет двигался плавно, понемногу ускоряя темп. Он наблюдал, как вздрагивают ее опущенные черные ресницы, слышал каким сбивчивым и судорожным становится ее дыхание. Он владел ею полностью, с ее позволения. Еще несколько резких толчков — и Леа, издав томный стон, выгнулась под ним дугой и обмякла, пробиваемая мелкой дрожью. Гаррет ощущал пульсацию лона девушки, тесно охватывающего его плоть. Он любовался тем, как ее влажная медная кожа покрывается мурашками, как разметались по подушке спутавшиеся черные волосы, как вздымается ее грудь при каждом глубоком вдохе… О большей награде Гаррет не мог и думать. Еще несколько властных движений, и удовольствие — высшая степень наслаждения, вспыхнув ярким ослепляющим фейерверком, не заставило себя долго ждать, сотрясая тело и растекаясь горячей лавой по венам вампира. Обессилев, Гаррет опустился на постель подле девушки, прижимая ее к себе. Нет, теперь уж точно он не будет ее убивать…

***

Когда настойчивый луч такого редкого зимнего солнца ударил в лицо, Леа проснулась в объятиях Гаррета. Ему спать не требовалось — он бережно стерег сон своей утомленной «волчицы». Девушка нежно скользнула рукой по его гладкой, слегка искрящейся в солнечном свете груди. Она ощущала, какой необыкновенной была его кожа: холодная, твердая, невероятно светлая. Гаррет был прекрасен, словно статуя Давида, вот-вот высеченная из белого мрамора талантливым мастером Микеланджело. Леа встретилась взглядом с вампиром — тот тепло улыбался. Эта ласковая улыбка кровожадного и беспощадного убийцы не могла не умилять, но вместо этого девушка лишь цокнула языком и, нахмурившись, отвела взгляд.

— Ты, наверное, голодна? — уж больно заботливо поинтересовался вампир.

— Ага… — нехотя обронила Леа.

— Тогда я сейчас же что-нибудь придумаю, — произнес Гаррет, поднимаясь.

Но Леа стремительно обвила его грудь руками, прижимаясь к мужчине еще крепче.

— Подожди, — остановила она его. — Подожди, я потерплю… Побудь еще немного рядом.

Гаррет удобно устроился, обняв девушку, и та положила голову ему на грудь. Да, она ощущала, как вздымается его грудь при дыхании, однако не слышала биение сердца.

— Если ты пожелаешь, я всегда буду рядом, — тихо проговорил он. — У нас много времени…

Оборотни были дивным народом. Вроде бы и обычные люди, которые могли бы прожить обычную жизнь. Однако когда на горизонте появлялся вампир, квилеты однажды превращались в волка, обретая свою вторую сущность — волчью, а достигнув лет эдак двадцати пяти — прекращали стареть. И только когда вампиры полностью исчезали из поля зрения, оборотни имели шанс продолжить свой жизненный цикл: их обращения сходили на нет, они снова могли состариться и в итоге покинуть этот мир. Вот только с вампиром «перед носом» для квилета все останавливалось, превращаясь в такую же вечность — неумолимое, бесконечное противостояние…

— Вечность, — задумчиво произнесла Леа. — Если не бросишь меня… — и словно желая уйти от темы, которая все еще бередила раны, добавила, разглядывая старинную комнату: — У тебя довольно милый дом, однако не мешало бы освежить интерьер.

— Это и твой дом тоже, и ты можешь делать с ним все, что пожелаешь, — Гаррет расплылся в улыбке, чмокнув девушку в макушку. — Вот только от человеческой крови, увы, я отказаться не смогу.

— Ничего, — прижимаясь щекой к крепкой мужской груди, прошептала Леа. — Ненавижу людей. А подонков — особенно.