Я - не монстр, но кусаюсь

— Мне нужен список всех работников и гостей особняка за последние десять- двенадцать лет. Быстро!

— Да их единицы были. По хозяйству Камила сама справлялась уже давно, в саду тоже. Только готовкой занималась Соня, — она задумалась и приложила палец к губам, — года два. Ярина в гости приходила. Вот и все. А, еще Тая, и ее сын, но он совсем редко бывал.

— А твой сын?

— Паша не был в особняке, кажется. Он же… — она замялась. — Как ему тут бывать?

— Папа, думаешь, что среди нас предатель? — встрял в разговор Веня и послабил давление на плечо Антона. Отошел к окну и выглянул на улицу.

Влас прищурено обвел всех взглядом.

— Проверим. Валя, иди. До ночи Камилу нужно найти.

— Но…

— Время уходит, сестра, не стоит тратить его попусту.

Глава 28. Мир переверну ради тебя

Казалось, что магия переполняет и его тоже. Искрит между ладонями и щекочет кончики пальцев. Толпы незнакомых людей разминались на площади перед домом и перебрасывались слабыми пучками света. Оппоненты блокировались, и искры, ударяясь о защиту, ослепляли. Антон каждый раз жмурился и вздрагивал от страха. Кожу ладони грет пистолет, но что сделает пуля против такой силы, как у Камилы, например?

— Ты останешься тут, — Влас подошел ближе, заметив, что Антон ринулся в ближайшую группу.

— Нет, — уперся Шилов.

— С тебя толку все равно нет, только путаться под ногами будешь. Да и не нужно тебе рисковать.

— Про запас хотите оставить? Чтобы договор выполнил?

Мужчина косо улыбнулся:

— Возможно.

Веня выступил вперед:

— Папа прав. Останься.

— Ни за что, — вызверился Антон. — Я сам буду решать, куда и с кем идти. Моя жизнь…

— Пусть, — за спиной появилась Злата.

Антон обернулся. Она поправляла длинные белые перчатки и смотрела на своего возлюбленного и отца своих детей. Изысканное платье по фигуре подчеркивало ее рост и подтянутые ноги. Подняла густые ресницы и, повернувшись к Антону, договорила:

— Он может еще понадобиться.

— Хочешь пожертвовать единственной возможностью снять проклятие? — не унимался маг.

— Влас, — она, злобно прищурилась и побагровела. Мужчина отступил и покачал головой. — Считай, что это женская интуиция.

— Все в порядке, — Валентина подошла ближе. — Антона берем с собой. Пока жива Камила — с ним ничего не случится. Я перевязала их не так, как всегда. Браслеты были отвлекающими, всего лишь не снимались. Всего лишь не выпускали Антона из поместья.

Она подступилась, отодвинув Ваню в сторону, и взглянула на Антона снизу. В черных зрачках отражалось его удивленное лицо.

— Ты вспомнишь все. Очень скоро, — и ушла, растворившись в толпе.

— О чем вспомню?! — крикнул вслед Шилов, но Веня уже подтолкнул его к остальным.

Долго ехали в грузовой машине набитой людьми-магами. Антон сцепив зубы, смотрел в пол. Простит ли его Камила? Сможет ли поверить в искренние чувства?

За эту неделю жизнь перевернула его сознание. Он понял, что ничего, кроме ее объятий и золотого взгляда, ему не нужно. Сердце распирало в груди, будто любовь долгое время была в анабиозе и ждала нужного часа. Будто чувство не пришло внезапно, а теплилось, как уголек, в груди, и, стоило им встретиться, вспыхнуло вечным огнем. Еще никогда Антон не был так счастлив и несчастен одновременно.

Он знал, что любит, но веры в то, что успеет сказать об этом Камиле было все меньше.

— Веня, если я… — Антон закусил губу и заломил пальцы. — Передай ей, что я любил ее. Я не знаю почему и достаточно ли сильно… Просто передай, прошу тебя.

Парень улыбнулся в ответ и коротко кивнул, стиснул плечо по-дружески и поднялся, когда машина притормозила.

— Пора.

Пыль осела, и перед взором вытянулось высотное здание с серыми обшарпанными стенами и затемненными окнами. Рядом к нему, будто дети, прилепились пристройки ярко-алого цвета. За главной башней тянулось длинная, похожая на ангар, кишка из белого кирпича, усеянная зеркалами и кругляшками.

— Что это?

— Боюсь, что ничего хорошего, — Веня потер руки, будто озяб в этой невыносимой духоте. Маги высыпали из фургона и построились. Влас что-то напутствовал и прохаживался вдоль рядов, как настоящий генерал.

Солнце катилось на запад и бросало последние блики на высокие стекла, усеивало зелень полей ядовитым золотом и верхушки темных сосен пятнами, словно развешивало на них спелые апельсины.

Антон приложил руку козырьком ко лбу и вгляделся вдаль. Горизонт плавил алые краски, будто кровь кто-то пролил, и перетекал в темно-грифельные кляксы у самой земли, похожие на присохшие раны.

Сможет ли он увидеть еще один закат, доживет ли до рассвета?

* * *

Больно не было. Напротив, Камила впитывала свою магию с радостью. Ее оказалось много: за эти дни Давид выбрал все до дна, а теперь резко вернул назад, переполнив до краев. Магия текла по тонким синевато-зеленым жилам, что свисали с потолка и впивались в локти, шею и заползали Камиле в рот.