Я не Монте-Кристо (СИ)

— Я тебе никто, — плакала Саломия, вытирая глаза ладошками, как в детстве, — почему я тебя сразу не послушала, когда ты просил не выходить за тебя замуж?

Дверь дернулась так, что чуть не слетела с петель, снова глухой стук кулаками, шаги по коридору в сторону спальни, а спустя некоторое время она услышала, как Никита сбегает с лестницы. Метнулась к окну, черный внедорожник выезжал со двора. Саломия без сил опустилась на кровать, чувствуя себя Золушкой, у которой прекрасное бальное платье превратилось в рваные лохмотья, а карета в тыкву. Так и ее сердце казалось теперь разодранным в лохмотья.

Распахнула шкаф, выволокла чемодан и начала сбрасывать туда вещи — только свои, только те, с чем она сюда пришла. Сняла бриллиантовый гарнитур и сложила назад в подарочный футляр, туда же сунула обручалку. Осторожно открыла дверь, выглянула в коридор — никого — и направилась к спальне Никиты, надеясь, что она открыта.

Вошла с опаской, огляделась — кровать здесь была поскромнее, чем в елагинской квартире, а может ей так кажется. На миг сердце сжалось, когда подумала, что если бы не звонок Марины, они сейчас с Никитой лежали бы здесь, как на том ее рисунке… И искренне пожалела, что он не забыл телефон в столовой. Или в беседке. Или не швырнул его в камин… Положила на кровать футляр и платиновую карту, ей она больше не понадобится.

Складывая в чемодан мольберт, Саломия ломала голову, как заполучить свидетельство о браке, чтобы подать на развод, как тут ей пришла в голову простая мысль — а зачем, собственно, ей разводиться? Замужем за Никитой Соломия Елагина, вот пусть он с ней и живет, Саломию Загорскую никто не отменял, правда, с университетом придется попрощаться, но ей в любом случае пришлось бы переводиться на заочное, чтобы устроиться на нормальную работу.

Сразу стало легче. В самом деле, ее никто не может заставить вернуться к Никите, а если старшие Елагины ее найдут, она сумеет объясниться. Саломия решила, что скажет правду, но только Ирине, признаться Александру у нее не хватит духу. Все-все расскажет, с самого начала, с того дня, точнее, ночи, как влюбилась в их сына с первого взгляда.

Она только успела вызвать такси, как вдруг зазвонил телефон. Саломия увидела номер, и страх растекся внутри липкой лужей — это была Людмила, их с бабушкой соседка.

— Миечка, Любу скорая увезла, подозрение на инфаркт, просили тебе позвонить…

Саломия бежала к такси, не разбирая дороги, сбивчиво назвала таксисту новый адрес и совсем не заметила, как их машина разминулась на выезде с черным внедорожником Елагина.

Глава 15

В кардиореанимационном отделении Саломии выдали целый список лекарств и всего, что требовалось на первое время для проведения интенсивной терапии. Буквы расплывались, слезы застилали глаза и не давали сосредоточиться, и Саломия оставила безуспешные попытки прочесть, что написано в списке. Что толку, если она разберет каракули врача, денег все равно нет, ее платиновая карта-кошелек осталась лежать на кровати Никиты. Ну почему ей не позвонили раньше, она бы не успела дойти до его спальни и уже бы купила все необходимое…

Нужно ехать назад к Елагиным, Никита явится только под утро, она успеет забрать карточку, а потом, конечно, все вернет, когда съедет от них и устроится на работу. Но сейчас ей нужны эти деньги, очень нужны, и скорее всего, их еще понадобится немало.

Охранник на воротах покосился на Саломию, однако пропустил такси беспрепятственно, она попросила водителя подождать и помчалась в дом. Влетела в спальню Никиты и застыла, как вкопанная — ее муж стоял посреди комнаты, а в руках у него были футляр с украшениями и та самая злополучная карточка.

— У тебя в комнате чемодан упакован, ты куда-то собралась? — нарочито равнодушно спросил Елагин. Саломия сглотнула и шагнула ближе.

— Да, я сгоряча собрала вещи, но потом передумала… Никита, ты не мог бы вернуть мне карту?

— Что, хотела сделать красивый жест, бросить мне в лицо, мол, подавись своими деньгами, да кишка тонка оказалась? — Елагин буравил Саломию злым, колючим взглядом, она закрыла глаза и сглотнула еще раз. Нельзя его злить, пускай говорит, что хочет, лишь бы отдал карточку.

— Я поняла, что погорячилась, — сказала едва слышно.

— И решила снова поиграть в семью? — сказал, как сплюнул. — Только я тоже теперь передумал. Условия меняются, играем по-взрослому. Готова?

Саломия невольно оглянулась на кровать, догадываясь, что он имеет в виду, а затем прикусила губу и кивнула. Она и правда была на все согласна.

— Да. Только… Можно быстро?

Никита зло прищурился.

— Это от тебя зависит, дорогая, — «дорогая» прямо процедил сквозь зубы, — только ты туда не смотри, я дважды не предлагаю. Теперь у нас все будет проще.

Он уселся в кресло, разбросав ноги, и дернул ремень на джинсах.

— Ну что же ты стоишь, вперед, — сделал пригласительный жест, не скрывая насмешки, — докажи, что наш договор в силе, и тогда, возможно, мне захочется вернуть тебе карточку, а если понравится, я даже пополню тебе счет.