Я не Монте-Кристо (СИ)

Склонился к ней и прикоснулся губами, прижал легонько, а потом заглянул в глаза. Видимо, что-то там прочел, потому что начал целовать, одной рукой придавливая затылок, другой поглаживая спину, а она отвечала, стараясь не разреветься, и тоже гладила его по спине.

— Почему с тобой все так больно? — прошептал Никита, отрываясь на несколько секунд.

— А с тобой разве не так? — ответила она совсем тихо, но он услышал, и снова целовал ее тягуче, выматывающе, изнуряюще. Наконец они заставили себя отлепиться друг от друга, оба понимая, что дальше будет только хуже. Больнее.

— Спокойной ночи, моя сладкая, моя необыкновенная девочка, — прошептал Никита, целуя ее в висок.

Войдя в комнату, Саломия остановилась у двери, опешив. Комната была заставлена белыми розами, возле кровати высился самый большой букет. Подошла, обхватила букет, словно он был живой, и поцеловала лепестки.

«Я не стану на твоем пути, Никита, если ты счастлив со своей девушкой, будь с ней». Только вот отчего-то счастливым Никита никак не выглядел.

Глава 16

Никита стал ее избегать. Сначала Саломия уговаривала себя, что ей просто так кажется, это всего лишь совпадения, но однажды она встала раньше, чтобы успеть на консультацию по курсовой, и застала мужа, пьющего кофе в столовой. Увидев Саломию, Никита чуть не поперхнулся, быстро собрался и, попрощавшись не глядя, форменным образом сбежал. Она только вздохнула.

Теперь ей самой казалось наваждением состояние, которое охватило их обоих в тот вечер, Саломия хорошо понимала, что они просто завелись оба в беседке, и дальнейшее безумие продолжалось по накату. Ей не следовало провоцировать Никиту своими показными ласками, которые по итогу переросли в настоящие, хорошо, что Марина тогда так удачно вклинилась и остановила их своим звонком.

Мало того, приходилось признать, что если бы Саломия не уехала в больницу, а Никита прибыл с копной роз и застал ее, собирающую чемодан, их ночь без сомнения закончилась бы прямо здесь, в ее комнате. По всему выходило, что они оба были под воздействием какого-то необъяснимого временного помрачения, и очень хорошо, что получилось избежать последствий, о которых потом пришлось бы жалеть. Елагину так точно.

Теперь Никита явно держал дистанцию, и Саломия признавала, что это его полное право, он сделал выбор уже давно, и выбор этот был вовсе не в ее пользу. Только один раз они пересеклись на очередном празднестве, которое вздумалось устроить старшим Елагиным, вернувшимся из Испании.

— Мы тоже хотим отметить день рождения Саломийки, — объявила Ирина, и она не посмела возражать.

Александр решил устроить вечерний барбекю, лично замариновал мясо, и они вместе с Никитой жарили стейки. Был теплый майский вечер, и решено было остаться на ужин в беседке. Саломия вдыхала запах жареных стейков, и от случившегося дежавю у нее холодело под лопатками, она не смела даже поднять глаза на Никиту. Тот тоже явно чувствовал себя неловко, но маскировал это куда удачнее Саломии.

Когда перед ней на тарелку шлепнулся сочный стейк, она чуть дара речи не лишилась — перед глазами стоял Никита, снимающий ароматный кусочек с вилки одними губами и так глядящий на Саломию, что у нее задрожали руки, и она торопливо положила приборы назад на тарелку. Приборы звякнули, старшие Елагины оба удивленно посмотрели на нее, отвлекшись от своих рассказов. Зато Никита среагировал неожиданно. Пододвинул к себе тарелку Саломии, аккуратно разрезал стейк на кусочки и отодвинул тарелку обратно.

— Ешь, — так глянул на нее, что она внуренне сжалась. Он тоже вспомнил. А может и не забывал? Господи, как же это все пережить?..

— Она курсовую пишет, — продолжал удивлять договорной муж, — совсем из сил выбилась.

Он-то откуда знает о курсовой? Саломия от удивления только глазами захлопала, а Александр загадочно ухмыльнулся.

— Ничего, скоро оба отдохнете! Учись, девочка, нам умные нужны.

Саломия ничего не ответила, лишь молча жевала и не могла дождаться окончания пытки нахождением в беседке, где все напоминало об их совместном сумасшествии. А еще Никита, случайно прикоснувшийся к ней локтем и почему-то не убравший руку, хотя ему было не совсем удобно так сидеть, да и ей тоже. Но они сидели, как приклеенные, в общем, Саломия еле дождалась конца ужина и стремглав понеслась к себе.

Дальше случилась новая напасть, ей снова стал сниться Никита. Но что это были за сны! Чувственные, осязаемые, как будто все это происходило наяву, и самое ужасное, что теперь Саломия знала, КАК это может быть с ним наяву… Она просыпалась, вцепившись пальцами в простынь, дыша как марафонец, мокрая от пота, будто в самом деле бежала кросс.

Однажды проснулась так среди ночи и лежала несколько минут, восстанавливая дыхание, а потом ушла в душ, но теплая вода гладила и ласкала тело, будто руки Никиты, и Саломия решительно отключила горячую воду. Ледяные струи били нещадно, без следа смывая всю негу, Саломия, зажмурившись, подставлялась под душ, пока не начала дрожать. А потом захотелось пить.