Я не Монте-Кристо

— Я так понимаю, это единственное, что ты оставила мне из одежды, — буркнул Никита, и тогда она совсем разошлась. Данька присоединился просто за компанию, Никита принялся брызгать на них водой, так они дурачились, пока не вспомнили, что через три часа Новый год.

Стол накрыли в гостиной у елки. Данил изнывал и маялся от желания посмотреть на подарок, но Елагин его убеждал, что для мужчины сила воли первое дело, а откуда ей взяться, если ее не тренировать с младенчества? И снова Саломия почувствовала укол совести.

Пить решили традиционное шампанское и лимонад.

— Мама делает вкусный, апельсиновый и смородиновый, — похвастался Данил, а Никита посмотрел с таким удивлением, будто у нее вместо рук была пара щупалец, а он только сейчас заметил. Выбрали апельсиновый.

— Слушай, сними ты свой намордник, — сказал Никита, открывая бутылку с шампанским, — Данька тебя видел, а мне уж точно все равно, какая ты.

— Мама красивая! — заявил сын.

Саломия одернула его, а Никита тактично сделал вид, что не заметил, как явно Данил продвигает свою маму перед потенциальной аудиторией в его лице.

— Тебе ведь так есть не удобно, — не отставал Елагин.

— Я не ем так поздно, — ответила она, — я завтра позавтракаю у себя в комнате.

Но повязку ослабила, оставив завязанными только верхние завязки. Она и шампнское не собирается пить, сделает пару глотков.

— Загадываем желания? — подмигнул Никита Даньке. И не надо было обладать телепатическими способностями, чтобы вычислить, какое желание загадал их сын.

И Саломия загадала. Сама от себя ошалела. По непроницаемому лицу Елагина было сложно разгадать его желания, в любом случае, вряд ли она о них узнает. Внезапно стало до жути интересно, но Никита уже поднимался из-за стола вслед за копошащимся под елкой Данькой.

— Мама, мамочка, смотри! — прошептал ее восторженный ребенок и с обожанием повернулся к Никите — Это же для дайвинга?

Тот удовлетворенно кивнул, а Данил, как зачарованный, смотрел на детский гидрокостюм и полный комплект снаряжения для дайвинга.

— А это тебе. С Новым годом, — он поставил перед Саломией запаянную в пленку коробку, и она порадовалась, что сидит. Это были любимые духи его жены, его Мии, и она хорошо понимала, для чего он решил их подарить. Если она будет пахнуть, как Мия, ему будет проще…

Изнывая от желания запустить в него коробкой, Саломия сподобилась только невнятно поблагодарить.



Никита объяснял Даньке назначение каждого элемента снаряжения, а Саломия продолжала гипнотизировать коробку. Когда-то ей так нравился этот аромат, а Никита совсем сходил с ума, зарываясь в ее волосы, пахнущие Герлен… С тех пор она запрещала себе даже вспоминать этот запах, и выбор Никиты ее задел. Он что, всех своих девок им поливает?

Елагин, явно почувствовав, что атмосфера накаляется, вернулся за стол и уставился на Саломию, положив руки перед собой. Комната озарялась вспыхивающими огоньками елочных гирлянд, на столе горели витые свечи в новогодних подсвечниках из шишек, лент и шаров. Саломия смотрела на темные волосы, волной лежащие над высоким лбом, глаза, казавшиеся совершенно синими, губы, когда-то нашептывавшие ей любовные признания в те редкие минуты, когда не блуждали по ее коже…

— Со мной что-то не так? — вывел ее из полузабытья голос Елагина. — Я начал превращаться в тыкву? Так вроде и полночь давненько пробила.

— Прости, — она смутилась и тут же спохватилась, — это очень неудобно, мы не приготовили тебе подарки, но мы исправимся.

— Вы уже сделали мне подарок, Алина, — серьезно ответил Никита, и от его тона по телу поползли мурашки, — этот вечер. Мне давно не было так хорошо, правда, мне больше ничего не нужно. Разве что за исключеним того, о чем я тебя просил.

Последние слова он проговорил с нажимом, глядя ей прямо в глаза, но тут, к счастью, вмешался Данил:

— Я совсем забыл, мама, у меня есть подарок для Никиты, я не знал, что он сегодня приедет, — и помчался в свою комнату.

— Это любимые духи твоей жены? — спросила Саломия, в ответ буравя его взглядом, на что Никита удивленно кивнул:

— А ты откуда знаешь?

— Это старый аромат, ему уже восемь лет.

Никита снова качнул головой, давая понять, что оценил ее осведомленность, а затем неожиданно накрыл ее руку своей.

— Я не просто так выбрал этот парфюм, Алина. Мое предложение остается в силе, я хочу, чтобы ты родила мне ребенка, и теперь я еще больше в этом убедился. Но я против ЭКО. Я перечитал гору материала и считаю это настоящим насилием над организмом, ты молодая женщина, уверен, мы обойдемся сами.

— Никита, что ты несешь! — она попыталась убрать руку, но он для верности накрыл ее сверху второй ладонью.

— Не спеши, подумай. Я тебя не тороплю, ты должна сама этого захотеть. Я обещаю, что не сделаю ничего, что тебя заденет, я буду… нежен, обещаю, — поледние слова он проговорил почти шепотом, и Саломия с ужасом понимала, что еще немного, и она совсем перестанет себя контролировать.