Я (не) нужен тебе

– К примеру, вот эта ваза… – Женя бережно проводит пальцами по боку глиняной, тёмно-зелёной, даже на вид тяжёлой вазы. – Она принадлежала тяжелобольной женщине преклонного возраста. Женщина годами не вставала с постели, а её муж, с которым они прожили вместе сорок с лишним лет и воспитали троих детей, уже был пенсионером, но раз в месяц, со своей небольшой пенсии, он покупал ей букетик совсем дешёвых цветов и ставил в эту вазу, на тумбочку возле кровати. И каждый раз, когда он приносил ей эти цветы, она брала его за руку и просила посидеть рядом. И он сидел. И вытирал её слезы с покрытых морщинами щёк. И просил не плакать, говорил, что любит её по-прежнему. И она тоже говорила, что любит. Потом они долго вспоминали какие-то незначительные, но милые им обоим моменты их жизни. Или наоборот, значительные. Всегда по-разному. Но для обоих эти воспоминания о счастье и были счастьем на закате их жизней.

Я смотрю на вазу и Женины пальцы на её боку приоткрыв рот, но Женя не даёт мне опомниться. Она берёт в руки фигурку маленькой резиновой собачки, которая могла бы поместиться в моём кулаке – дешёвой игрушки советских времён, бело-рыжей, давно потускневшей и облезшей. Вместо глаз у собачки остатки голубой краски, а вместо языка – красной. Женя ставит её себе на ладонь и показывает мне:

– Этот пёсик принадлежал девочке-школьнице. У этой девочки были две длинные, тоненькие, очень светлые косички. И сама девочка тоже была длинной и тоненькой. Она очень хотела настоящую собаку, но их семья жила бедно, в малюсенькой комнатке в коммуналке, и родители, хоть и любили девочку безумно, не позволяли ей заводить животных.

Женя задумчиво гладит собачку большим пальцем по обшарпанной голове:

– Эту игрушку девочка увидела в магазине, когда училась во втором классе. Она долго мечтала о ней и наконец купила на сэкономленные на школьных завтраках деньги. Песик был с девочкой круглые сутки, на уроках он лежал в кармашке чёрного фартука школьной формы, ночью – под подушкой. Девочка назвала его Томом, и рассказывала ему всё-всё, вообще без утайки. Том стал настоящим другом для неё, и они прожили душа в душу почти два года. А потом Тома украл мальчик из соседней квартиры, одноклассник девочки. Они играли вместе во дворе, Том стоял на лавочке среди других игрушек, девочка зазевалась, и мальчик его стащил. Девочка обнаружила пропажу лишь спустя пару часов и не могла уличить мальчика. На самом деле она даже и думать на него не хотела. Ведь он, как и сама девочка, был пионером, а пионер – он ведь всем пример, он не ворует у девочек игрушки. Девочка расстроилась очень сильно, долго и безутешно рыдала в своей кровати, почти до самого вечера. Родители переполошились и обошли все два магазина игрушек в городе, но, конечно же, такой собачки больше нигде не было. А потом, на классном часе, учительница как всегда рассказывала им истории из жизни людей, со смыслом истории, и с выводами. А после, в очередной раз объясняла, что значит быть настоящим другом и товарищем. Учительница была уже пожилой, опытной, и говорила очень убедительно. Девочка тут же вспомнила про своего друга и товарища Тома и снова заплакала. И мальчик в этот момент тоже вспомнил про Тома, и ему стало очень стыдно. Ему, на самом деле, почти сразу после кражи стало стыдно, но очень уж ему тогда пёсик приглянулся. И вот мальчик, прямо на классном часе, после слов учительницы, вытащил пёсика из своего портфеля, поднял руку и вышел к доске, и прямо при всём классе признался в своём дурном поступке и вернул Тома девочке. Так у девочки стало два настоящих друга: Том и этот самый мальчик. А потом, на выпускном балу, мальчик поцеловал девочку, прямо в губы, и сказал: «Помнишь Тома? Он ведь ещё у тебя? Хочу, чтобы он наконец-то стал нашим общим. Выходи за меня замуж». И девочка конечно же расплакалась, а потом конечно же сказала: «Да». Такая вот история у этого пёсика, Андрей.

Я смотрю на собачку, а Женя ставит её на место. Бережно берёт с другой полки фарфоровую статуэтку балерины, абсолютно белую. Балерина стоит но носочках, скрестив ноги и подняв над головой руки. Кажется, ещё секунда, и она откинет ногу назад, прогнётся и закружится в танце. Женя показывает её мне: