Я не отдам тебе детей

Прошло несколько томительных секунд, прежде чем волшебники распознали подпись коллеги по цеху и расступились в стороны. Оставалось лишь выбраться на улицу, быстро перевести дух, забрать гиппогрифа из конюшни и взмыть в воздух. Уже там споить летуну зелье ускорения и надеяться, что всё пройдёт успешно.

Вертону казалось, что он опаздывает. Что над ним смеются все вокруг, создавая странный ореол неудачливости. Даже звёзды, и те казались немыми надсмотрщиками, жаждущими его провала.

Нитрийский не понимал, откуда такие ощущения, но ему казалось, что он всё делает неправильно. С того самого момента, как покинул Тимару. Вот что ему стоило взять её с собой? Показать Миллент, отвести в любимый ресторан? На самом деле, ничего не стоило… Но он почему-то так не сделал.

Мы часто виним себя за совершённые ошибки. Словно от этого они станут менее глупыми, а последствия менее разрушительными. Вот только это так не работает. Ошибки нужно исправлять, не давая себе и шанса на повторение болезненных промахов в будущем. А Вертон чувствовал себя идиотом, дважды покинувшим столь нужную ему женщину

К счастью, гиппогриф летел быстро. Ветер бил в лицо, иногда бросал редкие холодные колючие капли, от которых Нитрийский каждый раз вздрагивал.

Где-то глубоко внутри ещё теплилась надежда на то, что всё произошедшее глупая ошибка, и он вернётся в снятый ими домик, разбудит Тимару, и они вместе пойдут к морю.

Леди Удачи столько раз улыбалась ему. Почему не может повезти ещё раз?

Пертара показалась на горизонте на рассвете. Вертону казалось, что прошла вечность. Он ожидал увидеть что угодно: дымящиеся остовы зданий, пепелище, толпу фанатиков у городских ворот, но ничего этого не было. Лишь где-то у пристани покачивалось два парусника. Обычное утро обычного портового города, ничего примечательного.

Приближаясь к городским стенам, Нитрийский споил гиппогрифу зелье, скрывающее ауры и сам выпил такое же. Никто не должен заподозрить их в чём бы то ни было.

Впрочем, на них и внимания не обратили толком. Стражники у городских ворот проводили всадника гиппогрифа ленивыми взглядами с таким видом, что сделали одолжение.

Сдав скакуна в стойла и оплатив аренду, Вертон с наигранно спокойным выражением лица пошёл в сторону снятого им дома. На сердце было неспокойно. Хотелось сорваться на бег, взлететь, помчаться вперёд. Но ничему подобному не суждено было свершиться. Торговец изображал праздного туриста, которому совершенно некуда спешить.

И всё же интуиция гнала его вперёд не зря. Первой весточкой того, что что-то не так, стал шагр, лежащий на спине перед домом. В первую минуту Вертон подумал, что Блейз умер, а потом поймал его внимательный взгляд.

— Эй, чешуйчатый, что случилось? Ты же себе весь гребень сейчас сомнёшь, — с заботой сказал Нитрийский, пытаясь перевернуть ящера на живот.

“Отравили… воды…” — только и смог ответить Блейз.

Уперевшись ногами в стену, Вертон всё-таки смог перевернуть неподъемного ящера. Ни до, ни после подобные трюки ему не удавались. Похоже, страх сделал своё дело и придал сил.

— Сейчас, всё будет, — кивнул торговец, открывая дверь дома ключом и заходя внутрь.

В лицо тут же ударила волна жаркого затхлого воздуха. Словно помещение не проветривали день-другой. В том, что Тимары здесь нет, сомнений не было. И, похоже, единственным, кто мог хоть что-то знать, был Блейз. Поэтому надо спасать эту наглую морду.

Вертон поджал губы. Спасать надо не поэтому, а потому что друг. И разумный.

Набрав из бочки пару вёдер воды, Нитрийский вышел во двор, с усилием раскрыл пасть шагра и напоил его. Блейз смотрел на него с благодарностью.

— Знаешь, чем тебя отравили?

“Мяс-сом”, — пояснил шагр.

— Нет, что в мясе было? От чего противоядие искать?

“Ни от чего… с-само с-скоро пройдёт”, — ворчливо ответил Блейз.

— Ла-адно, — покачал головой Вертон.

Не нравился ему этот настрой ящера, совсем не нравился.

— Где Тимара? — задал давно мучивший вопрос Нитрийский, роясь в сумке.

Пусть Блейз и против, антидот ему всё равно впихнут.

“Уш-шла и не вернулас-с. Не с-снаю как давно. Она уш-шла, а потом во дворе появилос-с такое вкус-сное мяс-со, ш-то я не удерш-шалс-са. А когда понял, ш-што оно ядовитое, было уш-ше пос-сдно!” — в голосе шагра звучала досада. Он, словно маленький ребёнок, напрягся, когда Вертон вливал ему в рот противоядие.

— И куда она пошла?

“К морю… ты ш-ше её не отвёл”, — уколол торговца ящер.

— Ясно! — кивнул Нитрийский, резко поднимаясь.

В глазах на мгновение потемнело, пришлось выждать, пока непрошенная слабость пройдёт. Сердце колотилось в груди. По-хорошему следовало бы кого-нибудь оставить с ящером, но времени на поиски сиделки не было. Вместо этого стоило заняться делами поважнее. Например, отправиться наконец-то на поиски Тимары… нужна только какая-нибудь её вещь… Вещь, с которой она долго не расставалась.