Я не Поттер!

— Мы обязаны уничтожить Волдеморта, как он когда-то… мою маму.

Оба распрямили плечи и в тысячный раз за год опустили глаза, демонстрируя свое сочувствие. Эта моя фраза стала ну просто коронной!

По дороге мы обнаружили скинутую василиском шкуру, трех крыс и, наконец, высокие ворота, увитые переплетенными гранитными змеями.

Дети боялись, дрожали и чуть не плакали. Как Дамблдор мог допустить такое, если он хоть чуточку так могуч, как о нем говорят? Ну как?! У Симуса все веснушки на лице пропали, видимо, оказались умнее, чем их хозяин.

Мысленно чертыхнувшись, я приготовился быть Поттером, раз директору так угодно…

Там, за дверью, нас ждет настоящий Темный Лорд. Пусть молодой, пусть неживой, но как-никак умеющий собрать все свои силы воедино и реализовать самую настоящую Аваду! За улыбкой подростка кроется злость. Иногда мне чудится, что Том Риддл готов заорать от раздирающего его отчаяния, зарыдать от одиночества и проклясть всех без разбору, вновь и вновь умирая от унизительной беспомощности. Но проходит секунда–другая и его тонкие губы изгибаются в вежливой и откровенно хитрой ухмылке, давая понять мне, что значит быть сильным.

Тем не менее, за спектаклем кроется сложная жизнь, и если Волдеморту что-то не понравится, он убьет их, а мне предоставит такое сомнительное удовольствие, как создание более–менее правдоподобной легенды гибели идиотов. Помоги ему Моргана, дай мудрости и силы…

— Что ты там шепчешь?

Я вздрогнул от неожиданности. Надо же, вот это сюрприз… Так переживать за виновника половины твоих бед, что просить для него помощи не абы как, а вслух. Да и зачем этому черту помощь, тем более моя?! Тьфу!

— Дверь открываю. Не мешай!

Невилл замолк и виновато закивал головой.

Мы стояли на пороге просторной, тускло освещенной факелами комнате. Высокие своды поддерживали оплетенные змеями колонны, достающие полумрака потолка. Сердца Невилла и Симуса стучали так, словно из груди выпрыгнуть хотели. Если бы пухлый на время не позабыл про свои сомнения и прислушался к моему сердцу, отвечающему за неведомые мне переживании, обязательно бы удивился и бросился бежать назад, крича что-то о подвохе и ловушке – оно практически не билось. Сторонним свидетелем, вот кем я чувствовал себя в тот момент, не более. Хорошо еще, что улыбку сдержал. Гермиона сказала бы, что такими спокойными могут быть только психи, и была бы недалека от истины, чего уж там…

Я шагнул внутрь и первым увидел черноволосого юношу, с затаенной грустью рассматривающего ступеньки под своими ногами, на которых он собственно и восседал, подперев подбородок рукой. Неужели мы так задержались?

Завидев нашу процессию он почти обрадовался, вскочил, насколько это возможно у бестелесных, горделиво вздернул волевой подбородок и заговорил ну прямо загробным голосом:

— А вот и вы… Как приятно увидеть вас спустя целый год! Не скажу, что рад вас видеть в целости и сохранности… а раз не скажу, то и обижаться на меня нечего. Ведь так, мои юные друзья?

«Друзья» молчали. До них все же достучалась такая простая мысль – обычные второкурсники должны учить уроки, а не выступать против великого зла, вооруженные одними граблями – простите – палочками. Тем более что в их руках эти орудия обладают одинаковой полезностью.

— Волдеморт? – уточнил я для всех присутствующих, не вдаваясь в подробности словообразования.

— Он! – подтвердил юноша.

Запрокинув голову, я старательно делал вид, что в первый раз вижу статую у задней стены и её гигантское лицо с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии. Понадеявшись, что василиск не соизволит поздороваться со мной прямо сейчас, я бросился вперед. Между каменных стоп статуи лежала Джинни Уизли, бездыханная и холодная. Первое явно иллюзия, а вот второе – реальность. Лежа на каменном полу тепленьким остаться невозможно, подсознанию Симуса подобная истина известна просто отлично.

— Джинни, – прошептал я и, бросившись к ней, упал рядом на колени. – Джинни! Только не умирай! Пожалуйста, не умирай!

Она, конечно, умирать и не думала. Однако орал я на удивление испуганно и почти честно. Не знаю, что Уизли скажет, когда узнает о моей роли в деле воскрешения Лорда и этой игре, а когда-нибудь она обязательно узнает, но какой девчонке не понравится быть спасенной героем?

— Ты что, призрак? – задал вполне резонный вопрос Симус, трясущийся, будто в лихорадке.

— Воспоминание, — ответил Редл и махнул рукой в сторону валявшейся неподалеку от него книжицы. – Полвека томился в дневнике, пока милая девочка не открыла мне свое сердце. Она вот–вот умрет, но её смерть не помешает нам. Я долго ждал этой минуты, Гарри… пусть даже и Снейп! Возможности увидеть тебя, поговорить с тобой.

Я внимательно слушал, ведь на составление речи Лорда у меня ушел битый час.

— Смертельная скука – выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней девчонки и прыщавого подростка… Седрика, кажется, – продолжал он. – Но я был терпелив с ними. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был добр!