Я не Поттер!

Уизли считал ступеньки и жадно вглядывался в лицо каждому встречному, одним из которых был Фред. Но старший брат не обратил на младшего никакого внимания, притворился безразличным, хотя хорошо понимал — парочка абсолютно разных и ничем не связанных между собой людей не может просто так тащиться по лестницам, ради обычного удовольствия, и в конце пути их явно что-то ждет. То, что в конце пути одного из них и в самом деле ждет конец, знал только я.

Круглое помещение астрономической башни, стены из грубо обтесанных камней и совсем невысокий, скользкий от капель дождя барьер между пропастью и двумя высокими, немного сутулыми и одинаково разозленными друг на друга людьми. Окна ведь без стекол, да и окнами их назвать сложно, так, обычные проемы для телескопов, ну чем не опасность?

Разряды молний сверкали где-то вдалеке. Слабый свет луны, то исчезающий за тучами, то появляющийся вновь, да орущий мальчишка, замахивающийся на того, кто сильнее, старше и умнее. Все это Краму не пришлось по душе, он огляделся вокруг, поежился и твердо решил судьбу не испытывать. Обозвал рыжего ревнивым придурком, предупредил, если подобное повторится он купит билет на воздушный экспресс и пусть не так эффектно, без корабля, но все же появится в его жизни вновь, а после повернулся спиной и двинулся к лестнице чуть ли не бегом. Он чуял не только горький запах дождя, его ноздри щекотал отлично знакомый ему аромат опасности.

Однако даже самая гениальная, но припозднившаяся мысль — уже почти глупость.

Положив руку на плечо болгара, Рон со всей силы потянул его на себя и парень просто повалился на неудачливого драчуна. Раздался звук глухого удара головы о землю и Уизли застонал, схватился за разбитый затылок, но все еще не спешил принимать руку помощи Крама, уже успевшего вскочить на ноги и оценить незавидное положение своего противника. Никто бы не отказался от такой помощи, ибо удар головы о камень такой силы не оставлял выбора, и Виктор думал, что ничем не рискует. После подобного падения видеть сложно, а не только что-то делать!

Впрочем, зачем видеть тому, кого ведут?

Мои глаза видели все глазами Рона, и руку последний, конечно, протянул, но только лишь затем, чтобы выхватить палочку из потайного кармана Виктора, в подкладке подола, о наличии которого мог знать только тот, кто прожил вместе с болгаром в одной комнате почти два месяца. Молниеносное движение, вообще не свойственное медлительному, как медведь, Уизли, и потасовка приобрела некую живость, став похожей на обычный кулачный бой.

Когда-нибудь Крам задумается, вновь переживая каждое мгновение произошедшей трагедии, почему покойный мальчишка откинул от себя его палочку, а не использовал, ведь он мог бы ею спасти жизнь слизеринцу. Это не страшно — парень будет находить всё новые и новые пояснения. Мол, что темно, что пусть и безумный на вид, но рыжий боялся его ранить, или же просто не был уверен в своих магических силах и умениях, или же считал недостойным биться за даму сердца какими-то деревяшками, и предпочел такой вот странный магловский метод. У него же отец, кажется, маглами занимался?

Он не догадается, что это я боялся закончить драку раньше времени и не хотел, что бы все выглядело ни как самоубийство, ни как откровенное убийство. Сомнения, вот что дает самый щедрый урожай, а никак не любовь. Именно они свяжут руки Виктора, такого совестливого и справедливого, уберегут его от войны и отнимут у Дамблдора крепкого бойца, ведь ничего еще не закончилось — все только началось.

Крам не толкал Уизли в пропасть, он вообще победил в этой схватке почти сразу же, как она началась, но в один совсем не прекрасный момент Уизли схватил Виктора за меховой отворот его мантии и потянул за собой, в черную бездну проема. Там, внизу, даже земли не было видно, все скрывал собой ливень стеной и сгустившаяся темнота. Легко оттолкнув от себя обезумевшего слизеринца, гордость Дурмстранга лишился такого своего звания в одну короткую секунду. Стоя у края, Рон незаметно отвел одну ногу назад, к парапету, это даже шагом нельзя было назвать, а почувствовав под ней твердый камень, оттолкнулся.

Он покинул всех, взлетел, как птица, и до самого столкновения с землей я слышал, как ледяные капли ударяют ему в лицо, а ветер рвет на части мантию, заменившую ему крылья. Жизнь ушла из него не сразу, не после удара о землю, мгновением позже, но упав на спину, парень все равно не смог ничего увидеть — в его открытые глаза лилась дождевая вода и смешивалась со слезами.

Рев отчаяния, вырвавшийся из Виктора Крама — крепкого и сильного духом человека — сломил болгара, как тростинку. Услышав этот крик в последнюю секунду жизни, Рон успокоился. Раз боготворимый им ловец будет скорбеть по обычному мальчишке без особых талантов, то умирать не так уж и страшно…

Надеюсь, не все последние мысли на земле такие глупые.

* * *