Я не Поттер!

— Недоумки с твоего факультета постарались! — голос его прерывался от горя и обиды. — Бедная моя кисочка…

Я готов был взвыть от жалости к серому тощему созданию, безжизненно свесившему голову на руке хозяина, и от злости к её мучителям, но не успел.

— Кладите её на стол, я нашел ту мазь… Гарри? Ты что здесь делаешь в такую рань? — папа вихрем пронесся мимо меня, а за ним шлейфом пронеслись горькие запахи трав. — Тебе необходимо высыпаться! — затем он холодно, но вежливо представил меня завхозу: — Мистер Филч, это мой сын — Гарри, — в его голосе угадывалась гордость.

Я подобрался, словно меня министру представляли! Но затем задумался — гордиться мной перед каким-то завхозом? Рассмотрев плешивого морщинистого мужчину, который как раз бережно укладывал свою кошку на принесенную им подстилку из какого-то тряпья, ничего необычного я не заметил. Старик и старик! Однако он наверняка отцу чем-то полезен, но вот чем? Что же в нем такого особенного?

— Очень приятно, но я прекрасно его помню! — мистер Филч явно рассердился на такое неуважение к своей памяти. — Виделись уже, когда в пеленках был… — еле слышно проскрипел он, не оборачиваясь.

— Разумеется, — кивнул отец, подтверждая его слова. — Гарри, подожди за дверью, я скоро освобожусь.

— Нет! — горячо возразил Аргус и все же неуверенно посмотрел на меня. — Он не мешает…

Мы встретились взглядами, и в его мутных глазах я увидел благодарность, самую обычную человеческую благодарность! Он почувствовал, что мне не просто жаль кошку, мне жаль его друга, ведь я хорошо знаю, что такое одиночество, даже очень хорошо. Младший Снейп ему приглянулся. Ну а на моего отца он и так смотрел, как на живое божество, сошедшее с небес, и даже пригибался при каждом его приближении, не справляясь со своим безграничным почтением к такой личности.

Пока декан черной тенью кружил вокруг стола и втирал дурно пахнущую мазь в тельце животного, мистер Филч доковылял до меня и просипел прямо в лицо:

— Ты, если там что, обращайся, в гости заходи… — изо рта у него пахло не лучше, чем от мази. — Я родителя твоего уважаю, ну и ты, вроде, разумный малый…

Я словно что-то выиграл, но виду не подал.

— Ага… — скромно протянул я, чуть не лопнув от усердных трудов по сдерживанию своей радости. Заручиться поддержкой того, кого все боятся, того, кто носит с собой все ключи Хогвартса! Ну, почти все. В общем — день начинался просто чудесно!

И когда отец освободился, вымыл руки и приступил к допросу, целью которого было выяснение причин, позволивших шляпе определить Рона Уизли на его факультет, тем самым испортив ему настроение на год вперед, я все равно улыбался.

— Миссис Малфой пригласила?!

— Пригласила.

— И Рон согласился?

— Ну пап, раз он на твоем факультете! Согласился! Ему Драко понравился! Ну, или его рассказы о Малфой–мэноре… — в последнем я не был уверен, но не сказать не мог.

Отец даже забыл, что меня необходимо поучить уважению к старшим, а просто уставился на противоположную стену и замолк. Его черные бездонные глаза, обычно напоминавшие мне длинные туннели полные неизведанных тайн, на этот раз выражали лишь банальное удивление. Притом казалось, что отец удивлялся за всех слизеринцев вместе взятых, когда-либо учившихся в Хогвартсе!

— Артур, Артур… Ты зря был так непогрешим…

— Кто? Что? — я ничего не понял.

— Да неважно. Подойди! — отец сел в кресло у стола и поманил меня пальцем. Я подошел, он положил руки мне на плечи и пристально посмотрел в глаза. — Гарри, несмотря на то, что ты на другом факультете, не оставляй Драко, хорошо? Может, тебе сейчас кажется, что это он влияет на Рона, но все может случиться… иначе. И не забывай, кто такие Уизли и как они к нам относятся, договорились?

— Конечно! — о таких простых вещах я забыть просто не мог.

— Ты хотел еще что-нибудь?

— Эээ… — отец принялся рыться на столе в поисках нужной ему папки, а я все еще мялся и не знал, как преподнести свою просьбу. — Пап, а ты не мог бы сказать Хельге…

— Что сказать? — папа замер, а уголки его губ предательски дрогнули. Он будто знал, о чем я сейчас попрошу. Я мысленно хлопнул себя по лбу — разумеется, знал! Это ведь он меня оклюменции учил, а не наоборот!