Я не Поттер!

Молниеносно и изящно выхватив палочку, отец вскинул её и сделал шаг вперед. В темноте его местоположение выдавали лишь белые манжеты сюртука и лунный свет, отразившийся в черных, как ночь, глазах. Их владелец стоял ровно, знал, что сильнее всех, здесь присутствующих, а уж тем более сильнее надломленного, к тому же еще и босого школьного недруга в лохмотьях.

Спустя много лет настал черед Северуса насладиться своим превосходством.

— Блэк? — полувопросительно–полуутвердительно спросил отец. — Мало тебе убить Лили, вернулся добить и её сына?

— Это не я, Северус…

— А кто же?!

— Хранитель!

— Питер? Он погиб!

Спектакль не радовал, мне хотелось заткнуть уши и закрыть глаза, я устал.

— Да, он погиб. Минут пять назад. Он за твоей спиной, там, на досках, — я кивнул в сторону трупа, взял отца за руку и потащил за собой. — Смотри!

Ладонь в моей руке вспотела, стала горячей и с силой сжала мою. Да, папа сориентировался в обстановке в считанные секунды, но пришел он сюда гонимый не желанием выследить Сириуса, а инстинктом учителя, обеспокоенного долгим отсутствием своих подопечных и меня.

— Я его убил. Он признался.

А вот этого папа от меня не ожидал, или сделал вид, что не ожидал. Иногда я всерьез начинал думать, что смелее его, а иногда — и безумнее.

Краем глаза я следил за крестным, его взгляд прирос к нашим с отцом рукам, и с каждой прошедшей секундой он понимал все больше и больше, но судя по шевелящимся в немом изумлении губам Сириуса, мужчина боится своих мыслей и первым вопрос не задаст.

— Сириус, — сказал я как можно более спокойно, — мой отец, слава Мерлину, жив и здоров. Он перед тобой.

Блэк не удержался на ногах, пошатнулся и присел, закрыв лицо руками. Но разум жалел своего хозяина, и подкинул ему «спасительную», пусть и неверную догадку.

— Ты усыновил Гарри?! — Сириус поднялся. — Как ты посмел, Северус? Джеймс терпеть тебя не мог. Ты же проклятый Пожиратель, дружок Беллы… Альбус позволил такому случиться?!

Папа хмыкнул.

— Ни за что не поступил бы так с отпрыском великого Поттера…

Но несчастный не слушал.

— Это ты его Круциатусу обучил? Аваде? Ты представляешь, что наделал? Он убил человека, разорвал свою душу!

Последние слова заставили меня усмехнуться, но внезапно горячность Сириуса охладил Драко.

— Мда… — протянул приятель, явно догадавшийся обо всем, о чем догадываться не должен был. — Не смотрите на меня так, мистер Блэк, — он почти смеялся, — продолжайте!

Мне не понравилось выражение лица Малфоя, на мгновение на нем промелькнуло отвращение, но не обычное, малфоевское, а какое‑то… другое, незнакомое лично мне. На мальчишку уставился не только Сириус, но и все остальные.

— Ты кто? — спросил Блэк.

— Я? — переспросил он уж как‑то совсем весело. — А вы разве не слышали? Нет? Да уж лучше вам не знать, раз такой расклад…

— Драко! — громко одернул крестника отец. — На выход. И не забудьте мистера Уизли, у вашего друга шок.

— Его захочешь, не забудешь… — ответил Драко и толкнул рыжего в спину. — Пошли!

Проходя мимо, приятель наклонился к моей голове и прошептал в ухо:

— Псих! Без нас сыграть не мог?!

Как по мне, шок заработал не только Рон, но и блондин.

— Уизли? — продолжал поражаться Сириус. — Слизеринец?

Оставшись наедине с беглецом, я решил не мучить его еще больше, не видел ни смысла, ни причин. Мне он ничего плохого не сделал и ничем не угрожал.

— Мистер Блэк, Гарри Поттера нет уже очень давно. Да и не было его никогда. После того, как Волдеморт убил мою мать, меня забрал к себе… мой настоящий отец. Я не усыновленный, родной. По этой причине Альбус Дамблдор не имел никакого права решать мою судьбу. Первые газеты с сообщениями об исчезновении Темного Лорда вышли в тираж с фамилией «Поттер», но вскоре были изъяты из продажи, в них внесли изменения, позже их внесли и в мои документы. Мать наложила на меня какие‑то чары, меняющие внешность, но были они ненадежными, или плохо наложенными… — я вздохнул и посмотрел прямо в глаза растерянного Сириуса. — Я никакой не Поттер. Мне тринадцать лет, зовут меня Гарольд Северус Снейп, мой отец перед вами, и это меня не расстраивает так, как вас…

По грязной щеке Блэка катилась скупая мужская слеза.

— Лили… — шептал он, качая головой. — Глупая женщина! Она бы вышла за твоего… отца, сделай он хоть шаг ей навстречу. Но Сев кроме как «грязнокровка» и слова в её присутствии выговорить не мог. Глупая, глупая женщина… Эй, родитель Гарри Снейпа!

— Да? — лениво откликнулся папа, пряча палочку в нагрудный карман.

Крестный подошел к нам вплотную, неуверенно погладил меня по волосам и спросил:

— А сейчас, в эту минуту, тебе есть что сказать?

Одернув рукава, отец сцепил руки за спиной и задумался. Мне даже в голову не могло прийти, что он может размышлять над таким вопросом, да еще перед таким человеком.

— Соболезную, Сириус, — глухим голосом ответил отец и в комнате будто похолодало. — Соболезную…

Равнодушный, безучастный человек соболезновал потере Блэка тринадцатилетней давности, повинен в которой он сам, но чего ему стоили эти слова, как оказалось, знал не только лишь я.

— Спасибо, — ответил Сириус и отошел тень.