Я не Поттер!

Отец в очередной раз встретился со своим прошлым и я, понимая, что эта история закончится не лучше, чем история с Ремусом, оглядывался на поникшего крестного и жалел его всем сердцем…

* * *

Никто никому не рассказал о том, что произошло вчерашним вечером, а плохо соображающего Уизли успокоил Драко — заварил в их спальне мятный чай, капнул в чашку немного Умиротворяющего зелья и поведал то, что его попросил рассказать мой отец. История любви и предательства в исполнении красноречивого Малфоя тронула мальчишку, а отсутствие доверия к директору и наличие уважения к декану — заставили молчать. Неприятно поразило его и бездействие Дамблдора, и легковерие собственных родителей, пугающих его Сириусом каждый раз, когда еще маленький Рон капризничал, наотрез отказываясь есть пшеничные лепешки с морковью или ругался с братьями.

— Вот вырастешь таким, как Блэк, еще наплачешься! — любила повторять Молли.

Её сын вымахал в крепкого и сильного мальчишку, но смысл материнского предостережения остался для него тайной даже после встречи с этим самым Блэком. Могу предположить, что миссис Уизли и сама его не понимала, просто хотела приструнить непоседу. Ну а моё мнение — женщина была права. Нельзя быть таким, как Сириус, таким доверчивым, ведь на каждого верного Блэка, то есть Рона, вполне себе может найтись и Питтегрю, то есть я. Однако подобные мысли посещали лишь мою больную голову, и облекать их в слова я не собирался, никогда.

Мне предстояло носить еду крестному, обмозговывать планы по его транспортировке в более безопасное место и вести с бесхитростным Блэком душещипательные беседы, наставляя его на путь истинный. Сивый уже пустил слух о беглом преступнике и его возможном местонахождении на территории школы Хогвартс. Наживка для Ремуса должна была сработать со дня на день. Понятное дело, вот–вот об этом прознает и Дамблдор, а потому я шел в атаку, уподобившись настоящему домовому эльфу. Хельга была сослана нами в изгнание — домой. Потомственный домовик семьи Блэков, а значит и мой тоже, это слишком явный намек на нашу с отцом дружбу с теми, против кого Сириус воюет почти с пеленок. После отбоя я крался в хижину, словно вор под покровом тьмы, на практике применяя все скрывающие чары, которые только знал. Однако Сириус почти всегда молчал, осматривая меня с ног до головы, как заморскую зверюшку. Он благодарил меня за пищу и изредка интересовался, почему я ему помогаю, ведь для меня его лучший друг Джеймс — никто, вечный соперник моего отца, и только.

— Ремусу я тоже не понравился, — ответил я как‑то, расставляя тарелки на столе. — И друзья ему мои не понравились.

— Да нет же, Гарри! — возразил он с горячностью. — Просто ты не… не Поттер…

— Вот–вот, вы как он говорите.

Гладко выбритые щеки Блэка порозовели. Смущенный и пристыженный, мужчина попытался оправдать якобы друга.

— Наверное, вы поссорились?

— Да нет… — я пожал плечами. — Говорю же, Снейп ему понравиться не мог.

Сириус стал просто красным, и чтобы сменить тему, нарочито небрежно спросил:

— А кто твои друзья?

— Малфои, другие дети бывших Пожирателей, отец…

После моих слов небрежность покинула Блэка на веки вечные, он весь подобрался и прошептал себе под нос:

— Тот симпатичный бледный мальчик…

— Драко Малфой, сын дяди Люциуса — мой лучший друг.

— Дядя?! Племянник Беллы? Почему? — спросил он тихо, и мы оба поняли, что суть вопроса сложнее, чем он сам.

— Я ненавижу Альбуса Дамблдора и всех, кто его не ненавидит. Малфои всегда были рядом, я рос у них в доме. Три раза в день я сидел с ними за одним столом. И это тетя Нарцисса научила меня читать, а её муж и сын — летать, а каникулы я проводил, в основном, с Гойлами и Крэббами, а на Рождество мы с отцом…

— Прекрати! — не своим голосом заорал Сириус. — Прекрати!

— Не нравится? — усмехнулся я.

— Нет…

— Это правильно, я не обязан вам нравиться. Если вы это поймете… мы поладим. Понимаете?

— Кажется, да.

— Профессор Люпин не понял, он так меня возненавидел, наделал столько глупостей! — продолжал я говорить, открывая очередную кастрюльку и нарочно стуча тарелками как можно громче. Хотел добавить обычности в такую, совсем не прозаичную ситуацию.

— Каких глупостей?

О как, то, что взрослый ребенка возненавидел, его не удивило, значит.

— Садитесь, готово все… Каких глупостей? — переспросил я. — Обычных. Отказался пить аконитовое зелье, представляете?

— Ну да, глупо… — неуверенно согласился, Сириус, отодвигая стул. — Гарри, пообедай со мной, можешь?

Я не заставил себя упрашивать, у меня в запасе слишком много невысказанных слов и очень мало времени.

— Гороховый суп не буду, а вот пюре… — и пока я накладывал себе в тарелку картофель, Блэк с нетерпением следил за моими движениями и явно мучился от неизвестности.

— Сказал, что не будит пить ничего, к чему папа прикасался. Выбил колбу из его рук! Ну, отец рассердился и ушел. Что ему еще оставалось, ну что? Он ведь думал, что профессор придет сюда, для превращения. Но он не успел, к сожалению. Всё‑таки отец прав — нечего оборотням в школе делать…

— Гарри…