Я не предам тебя

Ещё не рассвело, когда горничная разбудила Адель, объявив о прибытии модистки. Быстро приведя себя в порядок, она приняла известную во всей Алазии портниху в своих покоях. Энергичностью этой уже, кстати, немолодой женщины с цепким взглядом и повадками заправского дельца, прониклись все – и сама Адель, и дворецкий, который ожидал в гостиной и слуги.

– Не тушуйтесь, милая, – одёргивала она Аделину, – я за свою жизнь повидала столько женских задниц и сосков, что мне завидуют все мужики королевства!

Ворвавшись в спальню ураганом, запихнула Аделину за ширму, чтобы скрыть её от глаз своих помощниц и чуть ли не сорвала с молодой женщины домашнее платье:

– Вам с такими бёдрами не пристало носить юбки подобного кроя! – выговаривала она Аделине, деятельно обмеряя лентой округлости. – А вот декольте могли бы более глубокое себе позволить и знаете что? – прищурила глаза и, не продолжив, кивнула сама себе, повернула молодую женщину к себе спиной, – О, какие ягодицы! – воскликнула, вгоняя Аделину в краску.

Ещё ни одна женщина с таким энтузиазмом не рассматривала её тело и не обсуждала с такой эмоциональностью.

В итоге, обескураженная Адель согласилась с выбором модистки тканей, фурнитуры и украшений, положившись на её профессионализм. Проводив её и весёлую стайку помощниц, которые забрали с собой принесённые образцы кружев, тканей и различных лент, сеточек и всякой всячины, облегчённо выдохнула, глядя на посмеивающуюся горничную, сообщившую, что проснулась Софи.

Как же обрадовалась Аделина, когда перед назначенной датой вернулась Бэттина! С первой встречи они через многое прошли вместе, и всегда Адель чувствовала от женщины заботу, искреннюю поддержку. Поэтому и воспринимала её сейчас скорее как добрую тётушку, нежели как экономку и нянечку дочери.

Теперь было с кем разделить волнения, переживания, но и хотелось допросить одну скрытную особу. Аделина рассказав ей последние новости, увлечённо приступила к расспросам. Бэттина поняла, что на этот раз не отвертеться. Заикаясь и смущаясь, призналась в том, что между ней и Биаджо действительно вспыхнули чувства:

– Это так… неправильно! Я с ума сходила от терзаний! – делилась она с Аделью, на что та обиженно покачала головой:

– И ни словом ведь не обмолвилась!

– Да о чём ты? Это же так…

– Неправильно? – с улыбкой повторила Аделина слова Бэттины и когда та со вздохом кивнула, покачала головой: – Почему же нет? Вы оба люди прошедшие через долгую жизнь, многое повидавшие и если есть симпатия, зачем же отказываться от возможности обрести поддержку друг друга?

Аделина старательно избегала слова «любовь», потому что знала – Бэттина начнёт категорически опровергать её слова. Она и так с трудом признавала увлечение Биаджо:

– Адель, давай оставим этот разговор? Прошу тебя! Мне и так неловко, а уж обсуждать – тяжело мне пока.

– Хорошо, – согласилась Аделина. – Только просьба – не скрывай, пожалуйста, от меня свои переживания, ведь я доверяю тебе свои чувства, тайны. Хотелось бы знать, что мне ты также доверяешь.

Проговорив до поздней темени, Адель с Бэттиной, наконец, легли спать, но не успело светило взойти на горизонт, как Аделину уже будили.

Еле продрав глаза ото сна, она пыталась сопротивляться. Но прибывшая модистка, в буквальном смысле, вытянула её из-под лёгкого покрывала:

– Столько дел, столько событий! Как можно спать в такой прекрасный световик? – восклицала эта женщина,… нет! не женщина, а сгусток бурлящей энергии, который утащил Адель за ширму и вытряхнул из ночной сорочки.

– Да что же это такое?! – попыталась возмутиться Аделина, когда ей на глаза модистка уже завязывала обрывок какой-то ленты.

– Дорогая моя, я и так не в настроении! Так мало времени! И о чём вы до этого думали? Нормальные же люди заказывают наряды минимум за двадцать световиков! – каждое восклицание модистки сопровождалось действиями – Аделину раздели, и начали вновь одевать, а чтобы она заранее не увидела наряд и потребовалась лента на глаза.

Бурча себе под нос ругательства, модистка прямо на Аделине подгоняла платье по фигуре и что-то подшивала, что-то наоборот распарывала. Наконец аккуратно сняла его с молодой женщины, попутно отдавая распоряжение помощницам, чтобы вызвали дворецкого.

Адель, стоя за ширмой, еще не успела одеться, как из гостиной послышался голос мажордома, доложившего, что комната для швей готова, где они смогут спокойно доделать работу.

– Спокойно? – возмутилась модистка, поторапливая своих помощниц, которые собрав всё принесённое, звонко щебеча, выбегали из покоев Аделины. – Вы этот аврал можете назвать спокойной работой? – донеслось уже из коридора, и Аделина только хотела вздохнуть спокойно, но как оказалось рано – прибыл парикмахер и целитель корректировщик внешности.