Я (не) прощу тебя. Измена мужа (СИ)

Ну, никак не ожидала я от матери такого подвоха. Всё. Эта была критическая точка моего кипения. Жить вместе с матерью стало просто невыносимо. Уж не знаю, что с ней происходит, но у меня пока на то, чтобы разбираться, совершенно нет сил.

По дороге до дома мать еще несколько раз пытается мне объяснить, почему она считает, что лучше бы свекрови дали реальное наказание, чем идти на мировую, но я ее грубо обрываю, прошу замолчать. И пусть она считает, как угодно, но я решила уже все для себя. Я больше не хочу ни от кого зависеть. Даже от матери. Хватит. Она еще молода. Всего пятьдесят с хвостиком. Пусть строит свою жизнь, и, мне не мешает.

Со свекровью все проще. Мне на то, как сложится ее жизнь без прежнего сияния и лоска, вообще наплевать. Пусть она выясняет отношения с Игнатом.

На воспоминания о муже реакция у меня уже не такая болезненная, как была первые месяцы. Сейчас более-менее всё улеглось. Чувства, эмоции. Больше сосредоточена на дочке и сыночке, появления которого Кира с нетерпением ждет.

Игната после операции я больше не видела. Хотела съездить, проведать, поговорить, но муж не разрешил. Все новости о нем узнаю через свекра. Но и он в последнее время все больше в семье. Оказывается, Ленка тоже беременна, и ей скоро рожать. Так что Григорию Владимировичу не до нас. У него своих проблем хватает. Поэтому я в последние недели оказалась в информационном вакууме. Игнат иногда звонит Кире, но, если я рядом, просит, чтобы дочка ушла в детскую, чтобы я не слышала и не видела его.

Детский сад какой-то. Честное слово. Но это меня задевало лишь первое время, в последующие же его звонки я уходила сама, чтобы ему с Кирой комфортнее было общаться. И на сегодняшний день я поняла, что потихоньку начинаю отвыкать от мужа. Как известно, капля камень точит, вот и нежелание мужа общаться со мной привело к такому же результату.

Мы уже подъезжали к дому, когда у меня зазвонил телефон. Я взглянула на экран. Это была адвокат. Мне было хоть и неудобно, но я все же приняла вызов, надеясь услышать хорошие вести.

– Ксения! Она согласна! – не скрывая эмоций, радостно сообщает женщина.

– Не может быть, – выдыхаю безразличие, пока не понимаю своих чувств.

– Да. Представляете. Всё, теперь дело за малым. Завтра встречаемся в то же время. Я уже все назначила. Переносите любые свои дела. Мы не должны упустить этот шанс. Нужно Лилию Сергеевну брать под уздцы, пока она тепленькая, а то, не ровен час, она может и передумать.

– Нет-нет! Никаких откладываний. Завтра ждите меня. Я буду. Обязательно, – горячо обещаю адвокату. Отключаюсь.

– Рано радуетесь, – бормочет мать под нос. – Эта Лиля такая стерва, еще попьет из тебя крови. Вот попомнишь мои слова.

Настроение скатывается на ноль. Матери не отвечаю. Не буду давать повода, чтобы раздуть конфликт. Сегодня она мне и так нервы потрепала знатно. Останавливаю машину перед подъездом.

– Иди, мам. Я пока парковочное место найду, – настойчиво прошу мать.

Родительница кидает на меня сердитый взгляд.

– Ты не ищи во мне врага, Ксюша. Я тебе не желаю зла.

– Я знаю, мам. Просто дай мне хоть пять минут отдышаться. Иди, – уже цежу сквозь зубы, потому как чувствую, что вот-вот взорвусь.

– Ладно. Я пойду. Долго не засиживайся. Я чаю тебе успокоительного заварю, а то уж больно нервная ты у меня стала.

– Хорошо, мам, – поджимаю губы в виде улыбки.

Родительница, видя, что я на пределе, быстро ретируется, при этом не забыв громко хлопнуть дверью. Вот же ж зараза. Морщусь от пронзительного звука. Дожидаюсь, когда мать скроется в подъезде и только тогда расслабляюсь.

Оглядываюсь по сторонам, в поисках свободного местечка, и у меня неожиданно при виде ярко-красного майбаха замирает сердце.

Боже! Этого не может быть! Дверь майбаха открывается, и я не верю своим глазам, сердце как сумасшедшее колотится в груди и, кажется, еще немного, и пробьет тонкие ребра, а тем временем из салона автомобиля выбирается Игнат. В одной его руке огромный букет белых роз, в другой – трость.

Сердце резко останавливается и, кажется, что почти разрывается в груди. Мне так горячо и одновременно холодно. Где-то в носоглотке защипало из-за соленой влаги. Шмыгнув носом, облизала пересохшие губы.

Игнат, прихрамывая и опираясь на трость, с букетом наперевес идет прямо ко мне.

Боже! Прикрываю рот ладошкой, чтобы не разреветься.

Игнат ничуть не изменился – все так же красив. Только немного похудел, кажется. И прическа изменилась, и на лице видна легкая небритость… и… Боже, что мне делать? Что мне делать!

Игнат прожигает меня взглядом, а потом… улыбается, и мое истерзанное сердце, уже вымотанное до изнеможения, собирает остатки сил и пускается в галоп с таким надрывом, что кажется, это последний его забег. Игнат подходит к машине. Я не могу сдвинуться с места. Сижу, как застывшая статуя, на месте, только головой могу крутить.