Я не провидица

— Явился, надо же! Один хоть? — И тут же кивает своему прихвостню: — Проверь. И дверь запри, хватит на сегодня гостей. Не будем тревожить вечный покой хозяина.

Я сильнее вдавливаюсь в стену, зажимаю рот рукой и смотрю во все глаза… Как? Зачем? Его позвали для очередного мне урока, или все же… сам?

Водитель протискивается мимо Велесова в коридор, громыхает замком и возвращается.

— Никого.

Мы все это время молчим. Я пялюсь на Велесова, тот сверлит тяжелым взглядом Якушева, а Якушев поочередно зыркает то на него, то на меня и улыбается так довольно.

— Эх, говорю же, красивая пара. Но являться незваным нехорошо.

А дальше…

Я вижу, что рана будет не смертельной, но пуля заденет позвоночник. Вижу, как Велесов оседает на пол, а Якушев переступает через него и исчезает во мраке. Вижу себя на коленях в луже крови. Слышу, как выламывают дверь. И пусть я не знаю, чем закончится эта ночь для всех участников, увиденного мне достаточно.

Так что когда Якушев говорит:

— Это для профилактики, — и вскидывает руку, я отталкиваюсь от стены.

Чтобы встать между ними, всего-то и нужен один шаг.

Не знала, что выстрелы даже через глушитель такие громкие. Врут все в фильмах. И как он не постеснялся так буянить посреди многоквартирного дома? На что рассчитывал?

Якушев успевает испугаться, но вернуть пулю в ствол, увы, не в силах. Он рычит по-звериному и тут же бросается вперед, а дальше только боль, грохот, вопли и обрывки событий. Будто кто-то вновь копается в моей голове, стирая воспоминания на ходу.

Успокаиваю себя тем, что Велесов точно явился не в одиночку. Он умный, очень умный — когда дело не касается женских чувств. Дверь выломают, я видела. И из кухни кто-то выйдет — наверное, спрятались там прежде, чем идиот-водитель проверил коридор. Вот только громила с ножом еще… Надеюсь, никто не пострадает. Надеюсь…

— Варя… Варька…

Голос тихий совсем. Страшный.

— Варька, не смей…

Меня куда-то несут, и лицо мокрое. Дождь?

— Глеб, б…, где скорая?!

Я фыркаю. Ругающийся интеллигент Велесов — это забавно. На меня за «пофиг» наезжал, а самому бы рот с мылом вымыть.

— Она смеется, что ли?

И Никита здесь, вечно всем недоволен. Ну смеюсь. Почему бы не посмеяться перед…

— Варька, пожалуйста… — шепчет Велесов мне в волосы. — Ты мне еще по морде дать должна. Посмотри на меня. Посмотри…

«Зачем? — думаю рассеянно, проваливаясь в туман блаженного забытья. — Я и так тебя вижу».

Вижу. Полностью седого. Морщинистого. Но все такого же красивого. Улыбчивого. С ямочками. И ухоженная женская рука на крепком плече. Значит, все не зря. Хоть кого-то я действительно спасла.

10. Как в кино

Речь идет не о том, чтобы предвидеть будущее, а о том, чтобы его творить.

(с) Дени де Ружмон

Я, конечно, подозревала, что красивые мужики боятся за свою физиономию, но лишь недавно убедилась, насколько. На примере Велесова, который умудряется вот уже два месяца избегать со мной встреч, хотя я живу в его доме.

Ну как, живу… восстанавливаюсь.

Восстанавливаюсь весьма успешно, несмотря на павшую смертью храбрых селезенку. Оказалось, и без нее можно вполне сносно функционировать. Неудобств, разумеется, куча, и все же.

Обо мне заботится Яновна, имя которой по-прежнему хранится в строжайшем секрете. Без нее я бы давно нарушила строгую диету и слопала что-нибудь запрещенное, но снежная королева бдит. И Глеб заботится — никуда меня не пускает, ибо нельзя мне никуда, пока иммунитет на ладан дышит. Даже Никита по-своему заботится — рассказывает, что творится в мире, и развлекает неуклюжими попытками развести меня на предсказание.

Никита думает, что влюбился. Как увидел маму своей зазнобы, так сразу и признал напророченную тещу и услышал марш Мельденсона. Теперь спрашивает, не пошутила ли я из вредности, а то вдруг это и не любовь вовсе, а он женится.

Я лишь загадочно улыбаюсь, и кажется, это его до жути пугает.

Именно от него, а не от трусливого Велесова, я узнала финал истории Якушева. И что стрелял он так смело не просто так — прикормленные полицейские уже ждали наготове, чтобы обставить все как надо. И меня припугнуть лишний раз, если придется. Если на друзей мне плевать, так хоть в тюрьму сесть не захочу. Но и мои спасители явились с хорошей группой поддержки, так что под суд пошли все, только не все до него дожили. Я же обещала Якушеву скорую страшную смерть…

Никита клянется, что это кто-то со стороны, и я верю. Врагов у психа хватало.

А меня в той квартире будто и не было, и с Олегом Сорокиным я никак не связана, меня вообще по-прежнему не существует, в чем есть несомненные плюсы. Могу встать, уйти и исчезнуть. Раствориться среди миллионов.

Собственно, сегодня я так и планирую поступить.

Небольшая спортивная сумка, найденная в одной из кладовок, уже стоит у порога спальни. Куртка в руках — на сей раз я ее не забуду, а то декабрь хоть и теплый, но зима все-таки. И мне ни в коем случае нельзя простужаться.