Читаем Я не сдамся полностью

— Что с моей девочкой? — дед всегда чувствовал меня на интуитивном уровне, знал, когда мне плохо, когда хорошо. Ему стоило только взглянуть на меня. А я не умею ему лгать.

— Он тоже работает в этой клинике.

— Я надеюсь, ты не пакуешь чемоданы, чтобы вернуться обратно?

— Нет.

— И правильно. Выше нос, крошка. Ты же, МАРТЫНОВА!!!!

Да, да, Мартынова.

И по папе.

И по мужу.

Была.


Глава 3

— Доброе утро, опаздываете — говорит мне охранник, выдавая ключи от кабинета.

— Вроде, вовремя — смотрю на наручные часы, до восьми еще двадцать минут.

— Сегодня среда, а по средам летучка у врачей в половину восьмого.

— Я не знала — растерянно произношу я.

— Не переживай, девочка — добродушно улыбаясь, говорит пожилой мужчина — главный еще сам не пришел. Разговаривает в своем кабинете по телефону с министерством. Беги, давай быстрее в конферец — зал.

— А где он находится?

— Слева от лифта. Там одна дверь, не потеряешься.

— Спасибо большое.

Благодарю мужчину и быстрым шагом иду в указанном им направлении. Вхожу в просторный кабинет с овальным столом посредине, и большим проектором позади него. Все места заняты, есть лишь одно, справа от двери, рядом с Мартыновым. Ну, почему мне так не везет, вот прямо с утра? Я недовольно плюхаюсь на свободное место.

— А говорила, что мы не будет встречаться? — тихо шепчет Олег, чуть наклонившись к моему уху.

— Я говорила «возможно» — сквозь зубы отвечаю я. Действительно, я сказала вчера чушь, невозможно нам работать в одном лечебном заведении, и не пересекаться. И он, конечно, же, указал мне на мою глупость. Промолчать, никак не смог.

- Кстати, с первым провалом тебя.

- Ты о чем?

— Девица — то ушла вчера вечером. Без ребенка. Ты как была никчёмной, такой и осталась. Мне даже ничего не надо делать, чтобы ты свалила. Ты сама себя закопаешь.

— Смотри, чтобы тебя не закопали — раздраженно отвечаю я.

— Ты будешь закапывать? — спокойно интересуется он.

— А если и я? — смотрю с вызовом в его серые и холодные глаза.

— Ну, попытайся — усмехается он.

— Доброе утро, коллеги — от нашей перепалки нас отвлекает главврач, вошедший в конферен — зал. Он садится на свое центральное место — Извините за опоздание, разговор был очень важным. Приступим к совещанию. Начнем с хороших новостей, министерство закупило для нашей клиники четыре анестезиологических комплекса и два наркозно — дыхательных аппарата. Эти новые приборы будут поделены между хирургией и реанимацией. А в травматологии, наконец, появится свой негатоскоп. И врачам этого отделения больше не придется бегать с рентгеновскими снимками в хирургию.

— Отличная новость Виталий Петрович — говорит заведующий вышеуказанного отделения.

— Я знаю, Иван Валерьевич. Самому нравится, когда оборудование клиники обновляется. Причем современнейшими аппаратами.

— Виталий Петрович, а когда в родильное, новые кресла для рожениц привезут?

— Ой, Светлана Викторовна, я помню. Партия сломанных кресел вернулась на завод — производитель, они официально признали брак, о чем прислали мне письмо, еще вчера. Но выслать другие на замену сейчас не могут, на складе нет нужного нам количества. Обещали до конца месяца осуществить поставку оборудования. В общем, Светлана, ждем.

*****

Я ненавижу совещания. Считаю время, проведенное на летучке, зря потраченным. Вместо этого я мог произвести обход пациентов, проанализировать результаты анализов, скорректировать лечение или осмотреть вновь прибывших. Но, нет, нас заставляют собираться каждое утро в среду в этом зале. Для чего? До сих пор понять не могу. Хочется порадовать Ваню новым негатоскопом, вызови его к себе и сообщи об этом, но нет, надо при всех, официально. Или Света со своими креслами, слава богу, хоть не про зеркала и прокладки говорят. Единственная польза от этих собраний, я могу поспать. Именно по этой причине, я всегда сажусь у двери, и вздремнуть можно и выйти быстрее всех. Еле дождавшись окончания утреннего сборища, я, как всегда, первым покидаю эту богадельню. Спешу в отделение.

— Олег Евгеньевич — окликает меня Мироныч, охранник наш — Вас девушка дожидается в зале.

— Спасибо — отвечаю я и меняю траекторию своего движения, иду в общий зал для пациентов и родственников.

Вот это, да. Кого, кого, а вот Викулю, я никак не ожидал увидеть. Красивая, эффектная блондинка в коротком приталенном костюме и черных туфлях на шпильке стоит у окна, спиной ко мне.

— Чего надо? — спрашиваю я, как только встал рядом с ней.

— Что, не поздороваешься даже?

— Привет, Вика. Чем обязан?

— Привет, Олег — она улыбается, но посмотрев на мое каменное лицо, осекается — Я приехала ключи тебе от твоей квартиры вернуть.

— Не стоило, я сменил замки.

Рядом сидящая старушка уже навострила уши и придвинулась ближе к нам. Вика тоже это замечает.

— Олег, мы можем поговорить в другом месте? — шепотом просит девушка.

— Пошли.

Мы поднимаемся в отделение на пятом этаже, я пропускаю ее первой в мой кабинет.

— У тебя не более пяти минут — предупреждаю я бывшую любовницу.

— Ты злишься на меня?

— Если ты пришла выяснять отношения, то можешь сразу идти отсюда.

Перейти на страницу:

Все книги серии Любовь по медицинским показаниям

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза