Я (не) согласна

Интуиция не обманула: меня не просто не приняли. Меня возненавидели. Близняшки были хотя бы безобидны, всё их отношение выражалось лишь в том, что они демонстративно меня игнорировали. А вот кто испортил мне три пары обуви, сшитой на заказ, налив туда похлебку, и порвал в лоскуты казеное платье, так и не дознались, но скандал я устроила знатный. Настоятельница ругалась, просила признаться честно, потом кричала, но виновных не нашли. Отношения с девочками испортились окончательно, наказаны были все. Но нет худа без добра: меня переселили в отдельную комнату. Дверь в мою спальню запиралась, и я смела надеяться, что мои вещи в безопасности. Как выяснилось, зря.

Сегодня меня вызвали с урока рисования к настоятельнице. Я по-настоящему расстроилась: лучше бы это был урок чистописания или франкского языка. Писала я в любом случае красивее, чем эти пигалицы, а по-франкски говорила лучше наставницы. А вот рисование мне очень нравилось: уже давно я лелеяла мечту делать зарисовки к своим записям. И теперь какая-то завистливая сволочь сорвала мне урок. Да еще и от настоятельницы влетит. Как бы не выгнали — отец тогда с ума сойдёт. Да нет, тут не выгоняют. Просто ужина лишат или отработку назначат.

— Вы сами это писали? Или переписывали откуда-то?

— Сама, — призналась я, нервно сжимая руки.

По спине пробежал гадкий холодок, в груди сдавило, и только мамина выучка удерживала меня от того, чтобы начать кусать губы. Принцессы не должны показывать посторонним свой страх.

— Неплохо, — кивнула настоятельница. — Хороший слог, высокая грамотность, юмор и наблюдательность. Вы очень талантливы, Стефания.

Наверное, на моем лице отразилась вся та гамма эмоций, которые я сейчас испытывала: изумление, растерянность, восторг.

— Однако речь довольно бедная и много повторов, — спустила меня на землю монахиня. — Кроме того, порой слишком зло. Мягче надо, леди Браенг. Вы присядьте. Разговор будет долгим.

Я опустилась на стул.

— Я разговаривала о вас с сестрами-наставницами. Они считают, что уроки галлийского и франкского вам совершенно ни к чему. Почерк у вас идеальный. В этикете вы разбираетесь лучше учителя. Математика, литература, история — все это вы освоили. Поэтому я предлагаю вам индивидуальное обучение. Славский язык — вы не знаете диалектов и пишете с ошибками. А как я поняла из разговора с вашей матушкой — славский вам необходим. Рисование — кажется, это вам по душе. Дополнительные занятия по магии вам ни к чему — ничего нового мы дать не сможем. А вот основы самозащиты — это очень важно.

Последнее было неожиданно.

— Вы ведь знаете, с чего начался пансионат? И про святую Елизавету слышали? Так вот, я считаю, что женщина должна уметь постоять за себя. Да, я знаю, что вы маг. Но в жизни могут возникнуть разные ситуации. Нужно быть готовой ко всему.

Я не верила своим ушам.

— Вы хотите сказать, — осторожно спросила я. — Что меня не только не ждет наказание, но еще и обучать будут индивидуально?

— А за что тебя наказывать, Стефа? — легко и свободно перешла на "ты" настоятельница. — Тетради? Ничего в них криминального нет. Вот за суп в туфлях — за это, разумеется, будет отработка. Тем более из-за твоих интриг всем девочкам влетело.

Я густо покраснела и опустила голову. А нечего было дневник вести — сама себя и выдала. Но ведь план был гениальным!

— Почерк у тебя отменный, — продолжала настоятельница. — В библиотеке есть несколько книг, с которых нужно снять копию. Вот и займешься. Всё ясно?

— Да, госпожа настоятельница.

— Отправляйся в библиотеку. Книги уже подготовлены.

Жаль, я бы предпочла вернуться на рисование. Но делать нечего, библиотека, так библиотека. Я бывала там не раз, и это место неизменно вызывало восторг. Книг здесь было великое множество; до самых верхних полок без специальной лесенки на колесиках было не дотянуться. В основном, конечно, здесь хранились биографии святых, политических деятелей, ученых… Немало томов по теории магии, великолепная подборка по географии, ботанике, истории — как Галлии, так и других стран. Некоторые книги до того стары, что лежат под специальными стеклянными колпаками, да еще и прикованы цепью к своим столам. Хотя кто их унесет? И, главное, куда? Здесь до ближайшего поселения полдня пути.

Книги, предложенные для переписывания, меня, мягко говоря, удивляли.

"Яды и противоядия".

"Лекарственные растения Славии".

"Судебная практика по вопросам земельных тяжб".

О богиня, а это-то мне зачем? А, впрочем, неважно. Ближайших лет мне как раз хватит, чтобы переписать эти фолианты.

Разложила листы бумаги, открыла книгу про яды и принялась читать.

-

Я никогда не любила одиночества. Вокруг меня всегда вертелась куча народу — фрейлины, учителя, слуги. Я не умела сидеть на одном месте, даже с уроков убегала. Настоятельница оказала мне огромную услугу. Я училась ограничивать свои порывы, любить тишину и концентрироваться на чем-то скучном. Хотя, признаться, книги оказались очень увлекательны. Будь у меня нечто подобное в библиотеке — я бы многое сделала по-другому.