Я не сплю по ночам

Наташа, обернувшийся на голоса Вадим, Анечка, Коля, испуганно прижавшийся к папе Сережа, еще какие-то люди, прогуливавшиеся по церковному двору, – все, кто слышал старуху, окаменели. Даже Сашуня, казалось поняв что-то, испуганно оборвала свой веселый лепет. Неизвестно, чем закончилась бы ситуация, но тут из храма бодрой походкой вышел отец Александр. С подобными недоразумениями он, к сожалению, в последнее время сталкивался достаточно часто и прекрасно понял, что произошло. В одно мгновение он оказался возле продолжавшей кипятиться старухи и, подобрав с земли деньги, осторожно, но настойчиво заставил ее взять их обратно.

– Я, батюшка, как лучше хотела, – плаксиво завела та.

– Знаю, знаю.

– Убогим помогать положено.

– Верно, матушка. Но Глаша и Кирилл не просят милостыню, и убогими их не назовешь. Помогите лучше тем, кто стоит возле ворот.

– Как же, батюшка, не убогие? – заспорила старуха. – Малец-то уродец, да еще, поди, и дурачок: вон как нога-то скручена!

– Господи, просвети неразумную, – отец Александр не позволил втянуть себя в бессмысленный спор; произнеся вполголоса краткую молитву, он вежливо проводил старушку до ворот и вернулся обратно.

Наташа, желая утешить Глашу, подошла к ней, но та, неверно истолковав ее поведение, проворно шарахнулась прочь. Бедняжка так торопилась отодвинуть подальше от чужого, недоброго любопытства коляску, что едва не перевернула ее.

– Осторожнее! – испуганно вырвалось у Наташи.

– Можно подумать, вам не все равно! – выпалила Глаша.

– Конечно же нет!

– Мама, а кто там сидит? – недоуменно спросил Коля. – Мальчик, да? Пусть он вылезет, поиграет с нами! Я дам ему свои ролики.

Эти наивные слова ребенка окончательно добили Глашу. И она тихонько, будто стыдясь своего горя, заплакала.

Плед, видный в проем между верхом и пологом коляски, зашевелился, и оттуда выглянуло бледное от вечного затворничества умное лицо. Наташа не ожидала, что в крохотной коляске может оказаться мальчик – по виду ровесник Коли.

– Мам, не плачь, – жалобно попросил Кирилл.

– Сколько ему лет?

– Был бы здоров – пошел бы в третий класс, – смахнула слезы Глаша.

– Травма?

– ДЦП. Люди жестокие, зовут его уродом, считают почему-то дураком... А Кирюша у меня умненький, все книжки перечитал, на дому учится... Скучно ему без товарищей, а здоровенькие ребята не хотят с ним дружить, дразнят. Да и родители, что греха таить, не останавливают их. Сами же запрещают с Кирюшей водиться: дескать, он заразный. Только и есть у него друзей, что Богдан и Владлена. Он, бедняжка, слепой, а Владочка глухонемая. Но ведь и такие люди жить хотят, поймите! – Голос Глаши оборвался, она заплакала.

Наташа была глубоко потрясена этим страшным в своей безыскусности рассказом. И тем радостнее было ей услышать решительный голосок Анечки:

– Как подло отталкивать человека только потому, что он болен! Папа Сережа ни за что бы так не сделал! Тетя Глаша, если Кирюша захочет, я буду с ним дружить!

– И я, – подхватил Коля, а Сереженька молча кивнул.

– Приводите его к нам, – продолжала Анечка. – У нас весело. Можно на компьютере играть, а еще у нас есть Атоска, он умеет ходить на задних лапах.

– Спаси тебя Господь, девочка... Да родители твои разве позволят нам таскаться к вам, мешать...

– Что же мы были бы за родители, если бы преподали сейчас детям урок бездушия, – вмешался Вадим. – Непременно приходите к нам в гости! Вот адрес и телефон...

– А если вместе с Кирюшей к нам придут его друзья, мы будем только рады, – добавила Наташа. В ее уме уже обрисовывался сценарий детского праздника – такого, на котором могли бы найти себе развлечение по душе и гости со слабым здоровьем.

Глаша как завороженная вертела в руках глянцевитую визитную карточку, которую дал ей Вадим.

– О, вы боксер, – протянула она. – Кирюша, ты ведь давно мечтал пообщаться с настоящим боксером!

Вадим, испросив взглядом разрешения у Глаши, извлек мальчика из его убежища. Наташа была потрясена: и без того болезненный, с мучительно перекошенным из-за натяжения мышц тельцем, несчастный ребенок, оказывается, был буквально сложен пополам для того, чтобы поместиться в детской коляске.

– Ему же там тесно! – невольно воскликнула она.

– Тесно, а что делать? – вздохнув, пожала плечами Глаша. – Это для Кирилла единственная возможность выбраться из дома.

– Но ведь существуют специальные коляски...

– А знаете, сколько стоит эта роскошь? – горько усмехнулась Глаша.

– Вот что, – прервала ее Наташа. – Я частенько бываю по делам в мэрии. Ничего пока не обещаю, но постараюсь выбить для вашего мальчика бесплатную коляску. А если не выйдет... Что ж, мы с друзьями скинемся и попросту купим ее!

– Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – Глаша давно усвоила печальный закон: людям, имевшим материальную возможность помочь ей, как правило, не приходило в голову это сделать. А те, кто, сам испытав в жизни трудности, искренне сочувствовал несчастной матери и ее ребенку, сами еле сводили концы с концами. – Что мы должны будем сделать взамен? Имейте в виду, квартиру я на вас переписывать не стану! Это все, что у нас осталось.