Я не свидетель

- Ну что, Ефим Захарович? - спросил Михальченко, заметив, что Левин закончил читать и сидел, задумчиво поглаживая лоб. - Похоже, есть зацепочка? Иегупов.

- Тут, Иван, не зацепочка. Тут, чувствую, плотину прорвало.

- Ладно, я пойду, - глянул на часы Остапчук.

- Спасибо, Максим Федорович, - поблагодарил Левин. - Похоже, вы нам сдвинули дело.

- Как бы оно ко мне не вернулось, - мрачно заметил Остапчук.

- Все может быть.

- Вот и я о том, - Остапчук направился к двери...

Когда он ушел, они сели рядышком на диванчик.

- С чего начнем? - спросил Михальченко.

- Я нанесу визит Иегупову. Ты займись ломбардом. А дальше будет видно...

"Иегупову Антону Сергеевичу", - было выведено на конверте рукой Тюнена.

"Судя по письму - приятели, должны быть примерно одного возраста, прикинул Левин. - Тюнену семьдесят четвертый."

Он так и сообщил в адресное бюро УВД: "Год рождения 1916, 1917 или 1918, что-то в этих пределах". И сейчас, сидя в ожидании обещанных сотрудницей бюро "через полчасика", он вдруг подумал: "А почему за минувшие полгода Иегупов не забрал письмо на почте? Болел? А если умер? Тогда все рухнуло... Нет, не может быть, чтоб так здорово не повезло. Не такой уж я грешник. Это твой вечный пессимизм, Ефим", - сказал он себе, но не без опасения через полчаса позвонил в адресное бюро.

- Пишите, Ефим Захарович, - сказала сотрудница. - Иегупов Антон Сергеевич, 1918 года, Комсомольская, 5, квартира 2.

- Ой, как хорошо! Спасибо! - нервно воскликнул Левин.

Сунув бумажку с адресом в карман, он вышел...

Дом пять на Комсомольской выделялся обновившимся свежим цветом фасада, не все оконные рамы были зашпаклеваны и покрашены, у подъезда еще валялись доски от разобранных лесов.

"Капремонт" - понял Левин входя в подъезд, где еще сыровато пахло новой штукатуркой. Он позвонил в квартиру "2". Дверь открыл пожилой человек. Все на его лице было заметным, крупный нос, губы, скулы, лоб высокий, ровно лежали длинные седые волосы. Человек был в застиранной белой майке, заправленной в синие нитяные спортивные шаровары, и в затасканных красных суконных шлепанцах на босу ногу; он жевал, держа в одной руке вилку.

- Вам кого? - настороженно спросил хозяин, торопливо заглатывая пищу.

- Хотел бы повидать Антона Сергеевича Иегупова.

- Я Иегупов. Вы по какому вопросу? - он так и не двинулся из дверного проема.

- Извините, я не вовремя, вы обедаете...

- Обедаю.

- Я задержу вас ненадолго. Может впустите? - слабея от унижения и неловкости, сказал Левин. - Я из сыскного агентства "След", - он суетливо извлек удостоверение и протянул его Иегупову.

- Входите, - не очень охотно посторонился Иегупов. - Только учтите, я пришел на перерыв пообедать. А он у меня короткий, - он дал понять, что к долгим разговорам не расположен. - За каким вы все-таки делом? - Сильно припадая на одну ногу, Иегупов прошел к столу.

Левин быстро огляделся. Однокомнатное убогое жилье. Занавеска отгораживала раковину и двухконфорную плиту. Стол, два стула, табурет, широкая старая деревянная кровать, прикрытая до пола рыжим одеялом из верблюжей шерсти, с потолка под погнутым зеленым выгоревшим колпаком свисала лампочка, у кровати стояла тумбочка с ночником, а чуть загораживая единственное окно, боком был приткнут фанерный платяной шкаф.

Нищенских квартир Левин навидался, и сейчас удивила не бедность, а сам хозяин: неопрятный и вроде беспричинно злобно настороженный, и необычные для такого возраста сильный, не оплывший жиром торс, крепкие мускулистые руки.

- Я по поводу Георга Тюнена, Антон Сергеевич, - сказал Левин.

- Кого? - как бы не понял Иегупов.

- Георга Тюнена.

- А-а... А что?

- Он гостил у вас в апреле?

- С чего бы?! Так, иногда раз в год по открыточке писали друг другу.

- Он собирался к вам. Даже письмо написал до востребования. Но вы его не получили.

- Мало ли что собирался... А письма я не получил. Кто ж знал, что он напишет до востребования.

- Мы разыскиваем его, - сказал Левин. - В Старорецк он прилетел. А вот куда подевался дальше...

- Может, еще у каких знакомых. Он ведь из этих мест.

- У каких знакомых?

- Это уж ему известно... А что стряслось-то?

- Исчез он, не вернулся в Энбекталды.

- Ничего такого не знаю... Тут я не свидетель... - в глазах Иегупова колыхнулось смятение.

Левина удивила поспешность ответа - все-таки, судя по содержанию письма, приятели.

Опустив руку в карман пиджака, где лежало невостребованное письмо Тюнена, Левин извлек из конверта фотографию троих мужчин, и почти теми словами, с какими Тюнен обращался в письме к Иегупову, спросил протягивая снимок:

- Антон Сергеевич, нет ли среди этих людей вашего отца? Или какого-нибудь другого родственника?

Глянув мельком, Иегупов ответил:

- Нет тут отца. И родственников нет, - он прошел к шкафу, открыл, долго рылся, вернулся с пожелтевшим газетным пакетом и развернув, стал копаться в бумажках. - Вот мой отец, - протянул он Левину старинную фотографию на плотном картоне.