Я (не)твоя собственность (СИ)

Он сново запнулся. В глазах читалась внутренняя борьба облегчения от того, что по мне видно, принять предложение я не настроена и замешательства по этой же причине. Мама же попросила со мной поговорить, повлиять на меня. Чтоб, получив отказ, окончательно очистить свою совесть. Интересно, знал ли об этом Филип? Она же, как-никак, великая актриса.

- Филип, а вы не боитесь мести моего «сложного мужчины»?

Поддевать его было даже немного стыдно, но я не могла сдержаться. Нервное напряжение из-за того, что от Макса который час не было вестей искало выход и нашло именно такой.

- Мы будем в моей стране! В которой царствует закон, а не… Вот это все! – пафос, с которым он говорил вкупе с акцентом делал его голос тоже птичьим.

- Вы-то сами в это верите, Филип? – я нагнулась, цепляясь взглядом за его лицо. – Не верите. И в тайне испытываете облегчение от того, что я отказываюсь. Ведь во-первых, вам в вашем гнездышке ни к чему взрослая дочка жены от другого мужчины, а во-вторых, вы до смерти боитесь таких, как Макс. И прекрасно знаете, согласись я, у вас возникли бы огромные проблемы.

На тонкой белой коже мыжчины проступили алые пятна.

- Ты не права…

- Едва ли… Поэтому предлагаю закончить этот никому не нужный разговор. Маме скажете, что я вам нагрубила и выгнала. Или что вдобавок позвала охрану. Я подтвержу любую версию. А потом купите билеты и улетите в свою страну, в котрой царствует закон, а не вот это все.

- Если ты передумаешь, Света, то знай, двери нашего дома всегда для тебя открыты, - он поднялся и направился к двери.

- Спасибо, Филип.

Провожая его хрупкую фигуру взглядом я думала о том, что пожалуй, в общем могу понять, почему мама его выбрала после папы. Понять могу. Но вот сама едва ли сумела бы… Потому, что любила и люблю. И буду любить что бы не произошло.

***

Стемнело, а от Макса ни весточки. Кое-как удавшийся поход в душ, ужин, укол антибиотика и обезболивающего. Ночь. Я написала. Потом набрала. Абонент был вне зоны доступа.

Дежавю.

Тогда я тоже вот так. Сначала думала, что занят, потом звонила, потом ехала искать, а потом… Ну уж нет. Сейчас другое время и я не та наивная восемнадцатилетняя идиотка.

Выползла из постели, сунула здоровую руку в рукав халата, а на больную просто накинула и завязала пояс. Тут тебе не адреналлиновые качели – от каждого движения рукой больно. Да и хирург сказал, что я швы рванула… Надо осторожнее. Иначе выздоровление затянется, а этого нельзя допустить.

Егор, Дима и еще двое парней сидели в коридоре и под свитерами у них угадывались бронежилеты и пистолеты.

- Куда собралась? – не церемонясь спросил Егор.

- За тобой. Зайди, поговорить надо.

И, не дожидаясь, поднимется он следом или нет, я повернулась спиной и зашла в палату. Дверь не заперла. Села на кровать. Через минуту до меня донеслось шипение и Егор вырос на пороге.

- Закрой дверь.

Он закрыл. Выпрямился в изножье кровати, прожигая меня максимально неприязненным взглядом.

- Соедини меня с Максом, пожалуйста.

- Он занят, - глаз он не отвел.

И глаза эти говорили: если бы не приказ, я б тебя послал далеко и надолго, а так вынужден терпеть. Но не советую тебе это терпение испытывать.

- Егор, послушай меня очень внимательно. Случилось кое-что очень серьезное и Макс может наделать глупостей, последствия которых будут фатальными. Я ему не могу дозвониться… А ты, я уверена, можешь. Пожалуйста, просто позвони ему и дай нам поговорить!

Егор молчал, продолжая смотреть в упор.

- Я знаю, как ты ко мне относишься, Егор, поверь. А вот ты, скорее всего, ни разу не в курсе происходящего. По крайней мере, той его части, в которой замешаны я, Макс и Кир...

Пискнули часы на тумбочке. Полночь.

- И что ты хочешь? Животворящим звонком уберечь Макса от совершения глупостей? – он скривился, - Ты кто такая вообще, м? Красивая подстилка, возомнившая себя…

Он не договорил. Просто не успел. Вихрем влетевший в палату Макс с грохотом впечатал его в стену.

- Ты-ы-ы! Ты как с ней говорил?! – жутким, чужим голосом заревел он, сжимая пальцами шею Егора.

- Ма-акс! Хва-тит! – захрипел тот, безуспешно пытаясь отцепить от себя его руки.

Я повисла у Макса на здоровом плече. То казалось каменным, безумный взгляд налившихся кровью синих глаз пугал.

- Макс! Макс! Пусти его! Пусти, я тебя прошу!

Снова охранники. И снова обезумевший зверь в обличьи Макса в их руках. Он вырывался, а потом вдруг осел на пол, судорожно хватая ртом воздух.

- Босс? Ма-акс?

- Врача позовите! – завопила я, буквально упав рядом с Максом.

Обняла его за плечи, придерживая в полусидячем состоянии. Так должно быть легче дышать. В детстве, когда я болела бронхитом вра говорил что-то такое…

- Не надо, - хрипло выдавил Макс, цепляясь за меня. – Оставьте нас.

И они вышли.

Макс оперся здоровой рукой о пол, чтоб не наваливаться на меня. Дышал надсадно, но уже не так, как в первые жуткие минуты.

- Все хорошо, - шептала я, убирая с его лба взмокшие волосы.

Прижалась губами к макушке, обняла, как могла дотянуться. Слегка покачивалась, словно баюкала его, очень стараясь дышать ровно, чтоб Макс не понял, что я плачу.