Я не твоя волчица

— Многие решения, которые нам приходится принимать, слишком сложные. Иногда и мы ошибаемся. То время было тяжелым. Мы лишились члена семьи, Арина. Даже спустя столько лет эта боль живет в наших сердцах. Твой отец посчитал, что семья сумеет заглушить боль той волчицы. Крис сам подобрал ей мужа, который, по его мнению, сумеет сдержать крутой норов волчицы, но мать Лесса играла роль примерной жены, пока втихую растила в ненависти к нам своего сына. В этот раз ей не уйти от наказания. Однажды потеряв любимого, она решила рискнуть сыном, чтобы отомстить.

— Это ужасно и омерзительно. Эгоистично. Хотела мстить, могла бы сама и творить весь этот кошмар, а не сына подставлять. Хороша же мать, которая руками своего ребенка совершала преступления, оставаясь в стороне. И что в итоге? Он мог бы жить спокойной жизнью, а умер жуткой смертью. Да и ей недолго осталось.

— Это трусость. Мне кажется. Привычка делать подлости чужими руками. Знаешь, — он отвернулся и устремил рассеянный взгляд к окну, — если бы они когда-то не были эгоистами и глупцами, все могло бы быть по-другому. У меня бы был еще один брат. Не по крови, по духу. А мать Лесса стала бы таким же ценным членом не стаи даже, а семьи. Но мы все всегда сами выбираем по какому пути пойти. Это было их решением. Кстати, Духи просили передать, что ты приняла верное решение. Стоило довериться своей природе, как ты спасла не только себя и ребенка, но и Вилла.

Я нахмурилась. Что ж, вот и разгадала очередной ребус Духов. Как обычно, уже после того, как это надо. Стоило поддаться порыву и обратиться к брачной связи, наплевав на то, что это укрепит ее и брак, как я сама того не подозревая, помогла Виллу. И теперь у меня полностью золотая татуировка, но мы все живы. И, если будет Духам угодно, проживем долгую жизнь. Долгую, но не простую. С таким-то муженьком. Зато отчаянный. Приятно знать, что рядом такое крепкое плечо. Ничего не страшно, когда знаешь, что тебя оберегает тот, кто жизнь положит ради спасения тебя. А уж я ему погибнуть не позволю. Главное, самой не убить. В порыве эмоций. Ой, а вот и он. Идет. Кожей чувствую его приближение.

Эпилог

Эпилог

— И представляешь, — я аккуратно натягивала черные чулочки, сидя на широкой кровати, — у нее, действительно, «живой» резерв. Это же поразительно. Я думала, что она теперь просто лишена магии, нона деле все выглядит так, будто бы она исчерпала себя, но не выжгла. Но и резерв не пополняется. Это удивительно. Такое ощущение, что кто — то просто заткнул пробкой бутылку ее резерва, и теперь хоть купай ее в магии, хоть влить пытайся, она не держится в ней. Рассеивается в воздухе, словно не может просочиться.

— Духи, Арина! — Вилл повернулся ко мне, застегивая пуговицы на черной рубашке. — Ты можешь хотя бы сегодня не говорить о Дарре? Хотя бы в день нашей свадьбы!

— Ой, да какая там свадьба? — отмахнулась я и бросила взгляд на манекен, на котором красовалось мое платье.

Черное с золотом. С глубоким вырезом на груди, с рукавами три четверти, золотым узором, длинной юбкой в пол, которая при каждом шаге скользила по ногам, обволакивая их. Оно выглядело просто, но дорого.

— Это ж не свадьба, а чистой воды фарс. Мы женаты уже второй месяц.

— Фарс? — Вилл аж руки опустил и таращился на меня, судя по выражению лица, не зная, плакать, смеяться или прибить меня на месте. — Так давай отменим это нахрен! Мне оно ни в одно место не уперлось, радость моя! Ты издеваешься? Это все затеяли только потому что «какая брачная ночь, Вилл, у нас и свадьбы-то не было», — он кривлялся, изображая меня. Смешно размахивал руками и пытался пародировать мой голос.

Я улыбалась и молчала. Ну да, ляпнула однажды. Ну а что? Без меня меня женили, еще и праздника лишили, а супружеский долг требуют… Ну, в общем, я тогда еще не знала, что меня нагрузят научной работой, по которой я буду писать диплом в будущем, да и ляпнула это, чтобы в очередной раз оттянуть эту пресловутую брачную ночь. Страшно было почему-то. Стоило представить, что все это произойдет, как у меня сердце начинало выпрыгивать из груди, ладони потеть, да и вообще дрожь пробирала. И я постоянно оттягивала этот момент.

За этот месяц многое изменилось. Пока мы лежали в больнице, ругаться и выяснять что — либо, сил не было. Вилл заботился обо мне и нешуточно переживал о нашем ребенке, здоровье которого напрямую зависит от моего. Мы стали больше разговаривать, забыв о былых обидах. Да и деваться теперь друг от друга некуда — золото на руках слишком яркое доказательство того, что быть нам вместе, пока Духи не распорядятся нашими жизнями. Пришлось смириться. И удивительно, когда мы не пытались залезть друг другу под кожу, обнаружили, что можем говорить даже о ерунде часами. Вилл оказался прекрасным рассказчиком, с отличным чувством юмора, чудесным и внимательными слушателем, который по-доброму и без язвительности посмеивался надо мной.