Я не умру (СИ)

   Оторвав удивленный взгляд с Постумуса, гигант с надеждой посмотрел на прокуратора. Тиберий снял маску, коснулся бородки и несколько секунд раздумывал над его рассказом. А ведь он предчувствовал, что так и будет! Ну не могут палангаи и тем более слуги сдерживать свое мужское естество. Говорил ведь Безымянному Королю! Хотя уже ничего не изменишь...

   - Хорошо, - сказал Тиберий. - Пусть ночуют в нашем домике.

   Септим задумчиво кивнул, ожидающе взглянул на карлика. Тот, всё поняв, попрощался с королевским прокуратором и юркнул в один из шатров.

   - Есть еще кое-что, - прошептал гигант. - Простите мне мою дерзость, но я должен сказать.

   В животе Тиберия протестующе заурчало.

   - Септим, говори уже!

   - Тут такое дело... Как бы это выразиться... Понимаете, прокуратор, мужчины ходят... э-э-э... опорожнить мочевой пузырь и кишечник на улицу, но женщины...

   - Я все понял, - сказал Тиберий и улыбнулся. - Пусть они справляют нужду в нашем домике в специальные горшки. Только накажи им, чтобы сразу за собой убирали. Я прикажу слугам поделить жилище надвое. Ты свободен.

   - Король бессмертен!

   С этими словами гигант стукнул левым кулаком себя в грудь и, широко шагая, направился к четырем женщинам, разливавшим похлебку по мискам.

   Засунув маску в карман плаща, Тиберий подошел к костру. Палангаи с почтением расступились перед ним. Он блаженно протянул руки к пламени и попросил у кашевара принести в домик две тарелки супа и две кружки самой крепкой настойки нуци. Затем поймал пробегавшего мимо слугу, дал наказ, чтобы рабы как можно скорее шкурами поделили наполовину его с кудбирионом жилище. И лишь после этого вернулся к другу. Немерий разделся до пояса и точил камнем гладиус. Тиберий подивился тому, как в свои пятьдесят лет отлично выглядел кудбирион: тугие мышцы спины красиво перекатывались под блестящей кожей.

   - У меня есть хорошие и плохие новости, - сказал Тиберий, широко улыбаясь.

   Немерий оглянулся, непонимающе уставился на друга.

   - И какие же плохие? - спросил он.

   - Тебе придется по ночам меньше портить воздух: я распорядился, чтобы женщины перебрались в наш домик. Скоро придут слуги и повесят шкуры.

   - Один из палангаев все-таки изнасиловал одну из дурёх?

   Тиберий отрицательно помотал головой, скинул на шкуры плащ, принялся развязывать шнурки на одежде.

   - Нет, - сказал он. - Септим вмешался и, по-видимому, образумил нерадивого насильника. Он только что поймал меня возле костра и попросил переселиться девушкам.

   - А хорошая новость какая? - спросил кудбирион и принялся дальше точить гладиус.

   Тиберий поставил сапоги возле входа, растянулся на шкурах, спина противно хрустнула.

   - Хорошая новость заключается в том, что мне не придется нюхать твои газы.

   Вскоре слуги принесли еду и бодрящую настойку из листьев нуци. От супа вырывался душистым облаком ароматный пар, одуряюще бил в ноздри. Желудок вновь беспокойно заурчал, внутри проснулся хищник. Стараясь не показывать слугам насколько голоден, Тиберий громко отхлебнул из глиняной кружки настойку и лишь затем вилкой поддел большой кусок мяса в супе, отправил в рот.

   Слуги притащили с мороза шкуры, принялись развешивать по домику. Вскоре дело было сделано, и они, поклонившись, ушли к себе.

   - А этот Септим хороший человек, - с набитым ртом сказал Немерий. - Не побоялся подойти к тебе.

   - Его жена вместе с ним в походе, не забывай об этом. Он больше хлопотал за нее.

   Кудбирион пожал плечами.

   - Ты ошибаешься, друг, - сказал он.

   Тиберий кончиком вилки почесал лоб, спросил:

   - А как его жену зовут-то? Всё время вылетает из головы.

   - Кретика.

   Прокуратор кивнул, отправил в рот еще один кусочек мяса, допил одним большим глотком похлебку и с блаженством повалился на шкуры. Сегодняшний день подходил к концу, скоро они лягут спать, а завтра... Завтра всё начнется с начала: люди позавтракают, снимут шкуры с домиков и, таща тяжелые сани, оправятся к далеким горам, где их ждал упавший дагул Сир.

   От входа повеяло холодом, Тиберий бросил взгляд на полог домика. На пороге стояли четыре хорошенькие юные девушки, укутанные в несколько слоев одежды. Даже плотные плащи не могли скрыть тонкие гибкие тела. По воле судьбы все дурехи обладали невероятной красотой: их глаза сияли, как колкие звезды, а длинные вьющиеся волосы выделялись цветом потускневшей меди. Со стороны девушек можно было принять за сестер.

   Тиберий тут же заприметил жену великана, Кретику. И вновь удивился тому, насколько она внешне походила на его Юлию. Сердце неприятно кольнуло. Справившись с накатившими эмоциями, он поприветствовал гостей:

   - Король бессмертен!

   Красные с мороза лица девушек и без того еще сильнее зарделись. Кудбирион пытался растолковать дурехам: во время экспедиции все без исключения должны были носить маски. Однако они боялись надевать их из-за суеверий, доказывали Немерию, что дагулы запрещают женщинам скрывать лица, иначе боги страшно покарают их.

   Первой заговорила Кретика: