Я не умру

— Что ты творишь, сестра?! — взорвался Прокол. — Ты в своем уме? Или ты забыла, что отец враждует с Ноксами? Позволь тебе напомнить, что наш папа отрубил голову мужу Дуа! И поверь: эта женщина не забыла об этом.

— Никто ничего не узнает, если ты не скажешь, — спокойно сказала Мора. — Я пойду сразу с Дуа в её дом и весело проведу время. Ты скажешь отцу, что я молилась в храме Сира и принесла в жертву дагена.

— Услышь себя, глупая! Во-первых, я не умею лгать, и ты это знаешь. Во-вторых, папа ни за что не поверит мне. Неужели ты хочешь попасть в плен к Ноксам? Они наши враги!

— Я долго переписывалась с Дуа, — призналась Мора. — Она таит зло лишь на нашего отца и деда. Меня она не тронет. Мы с ней стали лучшими подругами! Тебе-то хорошо решать за меня: ты женат. А я никогда не выйду замуж! И всё потому, что в нашей семейке из каганама в каганам братья трахаются с сестрами!

Прокол скривился, словно укусил кислый плод, и заиграл желваками. По его взгляду было видно, как он старался сдерживать гнев.

— За кого вот мне выходить? — не унималась Мора. — За Корвина или Кирвина, коих дагулы лишили мозгов? Ты хочешь, чтобы твоя сестра вытирала слюни за дебилами и всю жизнь мучилась? Или будет ждать, когда вырастет маленький Тит? Да я стану старухой, когда ему исполнится пятнадцать хакима, и не смогу рожать! А я хочу детей. Мне стать твоей любовницей только из-за прихоти нашего деда?

— Я не понимаю! — вскрикнул Прокол. — Тебе все равно придется ждать, пока не вырастет сын Дуа! Если не ошибаюсь, Зайн Нокс того же возраста, что и Тит.

— Но Зайн мне не родственник!

— Дед все равно не разрешит тебе нарушить традиции нашей семьи. Ты сама себе противоречишь.

— Пожалуйста, Прокол! Разреши сходить на пир!

— Помолчи хоть пару перкутов! Дай подумать!

Чтобы унять дрожь в теле, Мора посмотрела в сторону гигантской колонны, величественно возвышавшейся над всей Юментой. Внутри этой колонны находилась широкая спиральная лестница, выводившая в Венерандум. Вход её всегда охраняли палангаи, пропуская на поверхность лишь министров, солдат, богатых купцов и священнослужителей. Простым людям вход в Верхний Город был закрыт. Даже Великие Дома могли попасть к Безымянному Королю только по приглашению старейшин.

Мора подняла голову. Верхняя твердь утопала во тьме. Священнослужители почему-то никогда не пытались осветить её. Возможно, это делалось для того, чтобы людям казалось, что над их головами было ночное небо, а не ментумы земли…

— И всё же это опасно, — сказал Прокол.

— Дом Ноксов все равно слаб, братик. Их воинов в несколько раз меньше чем наших. И Дуа прекрасно знает об этом. Она не станет рисковать жизнью единственного наследника ради мести. В конце концов, у неё есть общие склады с нами.

— Дед будет в ярости, если узнает.

— А ты ему просто не говори об этом. Солги ради сестры.

Прокол взъерошил волосы, обернулся в сторону эскорта Дуа и сказал:

— Что не сделаешь ради сестры. Иди на этот треклятый пир!

Мора кинулась на плечи брату, принялась целовать в щеки.

— Спасибо, спасибо, спасибо, — тараторила от радости она.

Вернувшись к Дуа, брат и сестра обменялись заговорщицкими взглядами, а затем Мора воскликнула:

— Я пойду на пир!

Чтобы не привлекать лишнего внимания, Прокол со своими воинами направился в одну сторону, а эскорт Дуа — в другую. Брат пообещал, что пробудет на рынке несколько потестатемов и затем отправит в храм Сира охранника с дагеном, дабы в священных протоколах была пометка о жертвоприношении от Марциалов.

Мора не могла надышаться воздухом свободы. Наконец-то! Никто её не опекает, не пытается защитить или упрекнуть в неподобающем поведении. Сердце сладко щемило от нахлынувших чувств. Она впитывала в себя окружающие запахи сладостей, горького дыма жаровен, она старалась запомнить каждый звук рынка.

«Главное не сойти с ума от счастья!»

— Ты что-то бледная, дорогая, — заметила Дуа. — Может, воды? Правда, боюсь, она уже теплая.

— Что вы! Всё отлично! Просто я так волнуюсь. Нормально ли я выгляжу?

Мора оглядела свой расшитый золотыми нитями легкий калазарис. Рядом с Дуа она казалась себе дурной простушкой.

— Как я уже говорила: ты прекрасна. Будь ты одета даже в балахон фермерши, выглядела бы красивее великой Кулды! Юность — чудесная пора. И так не хочется губить её ради прихоти одного человека.

«Это она намекает на моего деда? Или отца?»

Мора сильнее замахала веером:

— Как поживает ваш сын? С ним всё хорошо?

— У Зайна отличное здоровье. В его-то возрасте я часто болела, — щеки Дуа радостно вспыхнули, глаза заблестели. — Через десять хакима он станет отличным мужем. Уже сейчас я могу сказать, что из Зайна получится мудрый правитель нашего дома. Ты не прогадаешь, если выйдешь за него.

Мора взглянула на солдат Дуа. Те выглядели такими же бесстрастными, как демортиуусы. С той лишь разницей, что носили яркие и броские доспехи. Все охранники выглядели как на подбор — молодые, мускулистые и мужественные. Мора поймала себя на мысли, что не прочь познакомится с кем-нибудь из них.