Читаем Я не верю в анархию. Сборник материалов полностью

Теперь очередь «ожить разноцветной рекой» была за Янкой. Четыре песни в электричестве – «По Трамвайным Рельсам», «Особый Резон», «От Большого Ума» и «Домой» – являются как бы продолжением «пулемётной ленточки» летовского слова. После всплеска его пламенной агрессии они звучат несколько мягче, заполняя пространство ощущением безысходности и обречённости. Таким был её мир, освещаемый лишь тусклым светом ещё теплящейся надежды на лучший исход. Потом всё закончилось, и после тихого «спасибо большое…» она ушла в неизвестность, оставляя за слушателями право выбора: ни о чём не тужить, «вооружаясь консервными ножами безупречной логики», или же «заживо преисполниться святости, босиком протаптывать пути-дорожки». А до рокового мая оставалось чуть больше года…

Надежда КАШЛИКОВА. 1996, FUZZ № 9/10

<p>200 лет одиночества интервью с Егором Летовым</p>

«Как захочешь, так и было».

(Леха «Плюха»)

«И, тихо взяв мешалку в руки,

Он мудро кашу помешал.

Так он подобие науки

Душе несчастной преподал».

(Н. Заболоцкий, «Незрелость»)

«В цырке всё смешно

Клоуны смеются

Люди все смеются

Звери тоже смешно».

(Кузя Уо, «В цырке…»)

«Кто хоть раз нарисует в своём воображении безымянный город, существующий лишь для безымянных жителей, – двери домов в этом городе, если их вообще можно назвать дверьми, широко распахнуты для всех, любой человек – твой друг, и нет нужды всегда быть начеку, ходи на голове, спи на тротуаре, никто тебя не осудит, можешь спокойно окликнуть незнакомого человека, хочешь похвастаться своим пением – пой где угодно и сколько угодно, а кончив петь, всегда можешь смешаться с безымянной толпой на улице, – кто хоть однажды размечтается об этом, того всегда подстерегает та же опасность, с которой не совладал»

(Кобо Абэ, «Человек-ящик»)

«Если ты меня забудешь – не забуду я тебя.

В жизни может всё случиться – не забудь и ты меня».

(Ф. М. Достоевский)

Серёга: Итак, здор'oво.

Егор: Привет.

С.: Давай устроим этакое… простое собеседование. Ибо то интервью, которое ты приготовил для «Контр Культ Ур’а № 3» или там… отдельным изданием – пусть будет этаким программным заявлением. А мы вот здесь посидим и просто поговорим – о том о сём. Хорошо? Без всякого громыхания, помпеза и пр.

Е.: Давай.

С.: Мне вот на днях попало в руки твоё интервью с Мейнертом, в «ЗЗЗ». Подивился я, честно говоря, сказанному тобой…

Е.: Ха-ха… Да! Интервью на редкость идиотское вышло, что говорить. Даже ещё более дурацкое, чем то, что я в Барнауле давал. Просто красота!

С.: Что это ты там (в «ЗЗЗ») про выступление Exploited в Вильнюсе наговорил?

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное