Я не верю

Впервые за многое время у меня появилось желание сделать полноценный макияж, а не просто мазнуть пару раз кисточкой по ресницам и провести губной помадой по губам. «Я уже скучаю», – прислал мне Глеб пару минут назад. «Я тоже», – отвечаю я. Снова улыбнувшись себе в зеркало, я выпорхнула из квартиры. Я люблю свою работу и всегда с удовольствием иду в клинику, но сегодня я будто лечу туда. И причина этого совсем не мои служебные обязанности.

– Доброе утро, – улыбаясь, говорю охраннику, забираю ключ от кабинета, расписываюсь в журнале. Пишу Глебу сообщение, что уже пришла. Но вместо своего кабинета я направляюсь в ординаторскую. Любовь любовью, но традиции нарушать нельзя, а утреннее чаепитие с подругами – святое. В ординаторской подруги полным составом. Светлана после ночного дежурства сонно попивает кофе, сидя на диване. Юля тоже зевает, её вызвали в клинику посреди ночи, об этом я прочитала в журнале. Она пришла сюда в третьем часу ночи. Только Настенька бодренько сидит и опять жуёт что-то. Такими темпами она скора в двери не пролезет.

– Привет, красавицы, – приветствую я коллег.

– Привет, Оль, – говорит Светлана, бросая на меня озорной взгляд. – Чайник горячий.

Быстренько наливаю себе кружку горячего напитка, дома-то я не успела позавтракать, увлеклась гардеробом.

– Чем у нас можно перекусить? – спрашиваю я, заглядывая в холодильник.

– Есть колбаса, сыр и профитроли, – перечисляет Настя.

– Профитроли, кстати, свежие, Глеб привёз с утра.

Пряча счастливую улыбку, беру картонную коробочку из пекарни. Заботливый мой. Хочется расцеловать его за это внимание. Я, по-моему, влюбилась. Так, стоп. Разве может баба моего возраста испытывать такие чувства? Не стара ли я для подобного? Всё, что со мной сейчас происходит, похоже на помешательство. Может, я просто с ума сошла и мне пора в дурку? Нет, я не сумасшедшая, я, действительно, влюбилась. И это прекрасно. И плевать, что мне тридцать с большим хвостиком и у меня взрослая дочь. Чёрт, мне хочется петь.

– Если у нас сейчас отключат электричество, мы можем подключиться к ней, продержимся пару суток, – шутит Юля, смотря на моё счастливое выражение лица.

– Неделю, – уточняет Света, скрывая широкую улыбку за кружкой.

– Хватит, девочки, – обвожу взглядом каждую подругу. – Признаюсь, я счастлива.

– Круто, это надо отметить. Давай сюда эти пирожные, – радуется Настя, поглаживая свой животик.

Интересно, а я смогу родить ему? Неожиданно приходит мысль в мою голову. Я бы хотела носить под сердцем нашего ребенка. Нет, я точно сумасшедшая. Какая беременность в моём-то возрасте? Дети с разницей почти двадцать лет! Нет. У меня где-то был номер телефона приёмного отделения психиатрической клиники, как коллегу примут вне очереди.

– Опять замерла, – хохочут девчонки. – Коробку давай, а то Крымов запретил нам их есть без тебя.

Мы вчетвером усаживаемся за стол, коробку со вкусняшками ставим по центру. Настя несдержанно открывает её. Боже, они выглядят так, как в моём сне. Но в тысячу раз вкуснее, чем я себе представляла. Свежайшие.

– С чего вдруг Крымов нас пирожным решил побаловать? – Юля у нас самая любопытная. Шерлок Холмс в юбке.

– Он же первый день после отпуска вышел, – предполагает Света.

– Думаете, из-за этого? – детектив наш не унимается.

Продолжить нить расследования ей не удается, так как Глеб сдаёт нас со всеми потрохами. Он входит в ординаторскую, улыбаясь, подходит к нам. Я в это время, ничего не подозревая, расслабленно держу кружку с чаем в руке, он, не задумываясь о последствиях и свидетелях, забирает мою кружку, пьёт из неё, так как делал это не один раз у меня дома, и затем… Целует прямо в губы.

При всех!!!!

Девочки замерли, уставились на нас с открытыми ртами.

Только Мартынов хихикал, стоя в дверном проёме.

Глеб

– Крымов, – шипит мне в губы Ольга, пытаясь разорвать наш поцелуй.

И я поддаюсь ей. Больше не целую, но и не отхожу в сторону. Стою рядом с ней, улыбаясь, смотрю на недоумённые лица коллег-подруг, Оля же, опустив голову, пытается спрятать свой взгляд в кружке с чаем.

– То есть вы вместе? – первой очнулась от шока, конечно же, Юля, разорвав гнетущую тишину своим вопросом.

Мартынов входит в ординаторскую, плотно закрыв за собой дверь. Разговор не для посторонних ушей. Берёт стоящий стул у стены, несёт его к столу и присаживается рядом с женой, не забыв при этом чмокнуть её в губы. Только на этот поцелуй никто не обращает внимания, даже сама Настя, все смотрят только на нас.